"Леонид Словин. Жесткий ночной тариф (Бронированные жилеты) ("Игумнов" #1)" - читать интересную книгу автора

давно решенном.- Ну, это я возьму на себя. Позвонит мой опер Слава, дай их
адреса.
Картузов пожал плечами. Его волновало другое:
- Скубилин надолго останется?
- Вопрос двух-трех дней.
- За это время не наломает дров?
- Достать тебя он может только через укрытые заявления...- Картузов и
сам это знал.- Через начальника розыска. Как он?
- Игумнов? Парень вроде надежный.
- С КГБ хорошо живешь?
- А их разве узнаешь?!
- Сейчас от них переводят большую группу в наши подразделения. На пять
лет. Будут порядок у нас наводить.
- На транспорте?
- И в городе.
- Лучших-то не отдадут...
- Вот именно.- Авгуров взглянул на часы. Разговор был закончен.
- Я тут собираю нескольких близких друзей.- Они двинулись назад к
дежурке.- Ильин будет. Еще человек пять-шесть. Тебя приглашаю... Я позвоню,
как только определюсь.
- Буду рад.
Они уже пришли.
- Надеюсь, будет вкусный стол и мы сможем обо всем поговорить...
Авгуров простился. Картузов не спеша пошел к себе.
"Если Жернакова попрут, Скубилину не выстоять. А на Жернакова давно
зубы точат - с утра он, как приедет, на службе поправляет голову, а после
обеда идти к нему снова бесполезно..."
- Товарищ подполковник! - Егерь, дежурный, догнал его.- Пока вы с
начальником ОБХСС разговаривали, его опер там вам ящик оставил в дежурке. Я
сказал младшему, чтобы отнес в канцелярию.
- Что в нем?
- Сказал "сюрприз".
Егерь отстал.
В канцелярии уже стоял ящик, завернутый в газету. Начканцелярии поймала
его взгляд, улыбнулась:
- Кофе гранулированный... Фабричная упаковка. Пятьдесят банок...
- Деньги отдали?
- Отдала. Взяла из кассы...- По совместительству она вела кассу
взаимопомощи.- А он вернул. Может, переслать с нарочным?
- Подумаем. Звонил кто-нибудь?
- Генерал. Я сказала, что вы вышли. С кем, не сказала:..

Трудность заключалась в том, что Игумнов не мог сказать катале о том,
что именно он хочет от него услышать.
Катала мог рассказать о гаишнике, о "Белом аисте" и кольце, отобранном
в милиции всего один раз - в камере, и тогда Игумнов допустил бы прокол. Обо
всем картежник должен был начать разговор сам - по собственной инициативе.
- Где мы раньше с тобой встречались? - разыгрывал Игумнов.- Ну, скажи!
И по-хорошему разойдемся.
- Отпустишь, начальник?