"Леонид Словин. Ночь, прожитая трижды " - читать интересную книгу автора

Борька Качан - коренастый, накачанный молодой мент, в кожаной куртке,
в очках, похожий на школьного преподавателя физкультуры - открыл глаза, с
трудом оторвал голову от промерзшей перронной скамьи.
Электрички уже не ходили.
Близко сбоку нависал переходной мост через пути, он был пуст. В
дальнем конце платформы негромко постукивал скребком высокий мужикуборщик,
очищавший асфальт.
Стрелки часов под черным трафаретом "Домодедово"показывали конец
второго часа. Выходит, он пробыл в отключке не менее сорока минут.
Неистребимый густой запах креозота, оставшийся от ушедших в небытие
деревянных шпал, стоял в воздухе.
Качан нагнулся, содрал смерзшуюся корку снега, приложил к вискам.
Снег таял между пальцами - колкий, в черной ледяной копоти...
Тошнило. Виски стянула боль.
Неожиданно он коснулся куртки на груди. "Молния"была расстегнута.
"Господи! Это еще что?!"
Полы оказались разъединены. Между тем он хорошо помнил, что ничего не
доставал из карманов. Кто-то сделал это за него.
"Только не это!.."
Рука с хода скользнула вверх, под мышку.
Наплечная кобура была пуста.
Пока он беспомощно лежал на скамье, кто-то расстегнул куртку и
вытащил из кобуры его табельный "макаров".
Милицейское удостоверение в верхнем кармане тоже отсутствовало...
Качан поднял голову.
Ночь стояла морозной, бездонноясной.
Самое страшное, что всегда подстерегало и рано или поздно должно было
с ним непременно произойти, от чего Всевышний снисходительно и терпеливо
его оберегал, в конце концов, все же случилось.
Неотвратимость происшедшего предстала перед Качаном со всей
очевидностью.
Конец его недостоверной ментовской жизни, которой он жил все эти
годы, которую, бывало, клял на все корки за то, что работает без выходных и
проход- ных, за гроши, с утра до ночи, и с которой успел сродниться так,
что другой уже не мог себе представить, теперь был предрешен.
Закрепленный за ним 9миллиметровый "макаров"с двумя полными обоймами
находился сейчас в чужих руках, и каким образом, и против кого могли
использовать с этой минуты его оружие было невозможно представить.
Качан жестко со лба вниз провел рукой по лицу, черная вязаная
шапка"бандитка"легла на глаза...
"Все, Борька! Приплыли... Сливай воду!"


Старт ночной поездке дал начальника розыска, он определил и ее темп.
Игумнов позвонил Качану из дежурки:
- Едешь в Домодедово. Прямо сейчас. Все оставь...
Игумнов был не только начальник. "Крестный". "Большой брат".
"Пахан."На ветер слов не бросал.