"Леонид Словин. Полночный детектив (Повесть) " - читать интересную книгу автора

и неукоснительно подчинялись какой-то строгой табели о рангах, запало в
память.
Стоило героине романа, представляясь очередному злодею, показать свой
мизинец с наколкой в виде треугольника - что особенно умилило меня! - как
негодяй сразу превращался в смиренного ягненка. Подобная татуировка
ставила героиню порядком выше его на иерархической лестнице банды...
А начиналось все с закрытой клиники, где главному герою полностью
изменили внешность...
Каким образом? Этого не объяснялось.
"Каха!" - говорят израильтяне. - Просто так, и все!"
Я перевернул еще несколько страниц.
Таинственные противники главного героя - то ли масоны, то ли
антиглобалисты внешне выглядели вполне интеллигентно, свободно владели
многими европейскими языками...
"Петухов!" - представился один из них по-английски.
Новые российские авторы знали больное место своих читателей!
То, что герой владел иностранным языком, сразу переводило его чуть ли
не в разряд небожителей. Ведь большинство из нас - что кривить душой? -
даже закончив среднюю школу, остаются в немецком на уровне "Анна унд Марта
баден...", а во французском- на "Шарль ва алеэколь. Шарль ва вит..."
Я перелистнул еще с десяток страниц. Где-то в середине
материализовалась из ничего некто-то по имени Жизель, о которой было
сказано:
"Жизель прекрасно владела техникой секса и отлично ощущала партнера".
Пока готовили очередной хоровац и потом, отдавая должное шашлыку со
свежим лавашом, я долистал бестселлер.
Налет на клинику, где супермену меняли лицо, стоил его противникам
четырех трупов. Герой оказался большим докой по части боевых единоборств.
Автор не приминул сообщить очень важную пикантную подробность схватки:
стреляя, супермен сумел точно попасть одному из врагов в пистолет так, что
руку того отбросило и он ухитрился выстрелить в собственный глаз. Второго
негодяя герой вырубил "на полгода", а затем оторвал полу его дорогого
пиджака, скомкал ее и заткнул тому рот...

На дальнейшее чтение меня не хватило. Это был не тот жанр, который я
так любил.
Что тут скажешь?

Как выразился по другому, правда, поводу строгий усатый
литературовед:

"Эта штука посильнее "Фауста" Гёте!"

Недаром, помнится, в одну из сред еженедельное "Книжное обозрение" с
похвальной рецензией на роман вышло под шапкой на всю страницу:

"Русский триллер. Бестселлер, удерживающий свой рейтинг на книжных
развалах Москвы в течение почти двух лет!"

Я оставил бестселлер на столе вместе с чаевыми и пошел к двери...