"Семен Слепынин. Сфера разума ("Уральский следопыт", 1991, № 10-12)" - читать интересную книгу автора

внешность многих горожан была выразительна до шаржа! На другой стороне
улицы стремительно мчался, чуть ли не летел субъект в кавалерийской бурке
с лихими и острыми, как пики, усами. Чем не крылатый Змей Горыныч?
По сопровождавшим меня конвоирам прохожие догадывались, что я персонаж
реально живший, а не вымышленный, как в большинстве они сами. Они
приостанавливались и бесцеремонно разглядывали меня. Хорошенькие девушки
приветливо улыбались. Увы, и в этом мире мне льстило их сладостное
внимание, хотя я прекрасно понимал, что каждая из здешних красавиц может
оказаться черт знает кем.
Одна миловидная и со вкусом одетая девица с зонтиком давно следовала за
мной, иногда забегала вперед, пытаясь лучше рассмотреть. Густой поток
прохожих мешал ей. Она уселась на зонтик, ставший вдруг метлой,
превратилась в старую отвратительную ведьму с кривым носом, взмыла вверх и
начала кружиться надо мной.
- Позор! - послышались возмущенные возгласы.- Куда смотрит полиция?
Подскочили полицейские, ловко стянули ведьму вниз и начали избивать ее
резиновыми дубинками.
- Не буду больше! - кричала она.
Не обращая внимания на вопли, полицейские продолжали "вколачивать" ведьму
в человеческий вид. Когда они ушли, на тротуаре беспомощно лежала давешняя
девица. Ее полноватые губы рассечены, хорошенькое личико исполосовано
синими рубцами. Я хотел поднять ее, но девица встала сама и, прихрамывая,
поспешно завернула за угол.
- Так ей и надо,- злорадствовали прохожие.- Надолго запомнит.
Вероятно, появляться в общественных местах в своем истинном, первородном
образе считалось у нечистой силы неприличным.
Но где же исторические персонажи? Хотя бы один? Как ни вглядывался в
прохожих, среди них собрата не нашел. А когда неожиданно столкнулся с
таковым, то не обрадовался. Фальшивая, будто наклеенная улыбка, липкие и
верткие глаза... "Скользкий тип",- поморщился я. По сравнению с ним его
конвоиры - рослые гренадеры выглядели бравыми и симпатичными молодцами.
На другой сравнительно малолюдной улице встретил одноногого с костылем, до
того знакомого, будто я дружил с ним в своей прошлой жизни. Но был он без
конвоиров. Стало быть, это не реально живший человек, как я, а
вымышленный. От его широкой треугольной шляпы, от синего камзола и
торчащих за поясом пистолетов веяло разгульной морской романтикой. На
плече одноногого сидел попугай. И что-то радостное, давно забытое дрогнуло
в моей груди. Это же пират Джон Сильвер! Ожил он здесь, словно шагнул из
моего детства и со страниц романа Стивенсона "Остров сокровищ".
Встретив мой восхищенный взгляд, Джон Сильвер удивленно приостановился.
Потом, стуча костылем, подошел и с широкой улыбкой спросил:
- Мой читатель?
Я кивнул. Крепыш толкнул меня в плечо и проворчал:
- Не задерживайся. Здесь еще не таких типов увидишь.
Вышли на большую, покрытую гранитной брусчаткой площадь. "Парламент",-
светилось над одним из дворцов. Почти в сотне метров от парламента, на
другом краю площади, стояло хорошо знакомое сооружение прошлого - собор
Парижской богоматери. Над ним зловещим багровым огнем полыхали буквы -
"ЦДП". Чуть ниже светилась разъясняющая надпись: "Центр допросов и пыток".
"Веселенькое заведеньице",- поежился я и хотел повернуть на боковую улицу.