"Семен Слепынин. Сфера разума ("Уральский следопыт", 1991, № 10-12)" - читать интересную книгу автора

одной квартире и по малейшему подозрению в неблаговидных намерениях могли
доставить в ЦДП. Что это такое - не знаю. Но когда Алкаш, с трудом ворочая
языком, выговаривал "цедепе", он бледнел. И ужас этот невольно передавался
мне.
Для храбрости я выпил еще полстакана водки, потом еще... Дальнейшее помню
смутно. Кажется, мы с Алкашом обнимались, клялись в вечной дружбе и, как
это частенько бывает, тут же подрались.
Опомнился я, когда в голове зазвенело, а из глаз посыпались искры.
Мефодий, стукнувший меня копытом по лбу, стоял рядом и волосатой лапой
поддерживал за плечи. Рога и копыта исчезли, и на меня с презрением и
насмешкой смотрел уже Мефодий-мушкетер.
- Эх вы, а еще люди. Напились, как свиньи.
Обмякшего Алкаша держал за шиворот Носач. Брезгливо обнюхав его, он
пробормотал:
- Свиньи. Возись теперь с ними.
- Ничего,- усмехнулся Мефодий.- Мы их в цедепе. Там они очнутся.
- Не смеете,- встрепенулся Алкаш.
Ужас перед ЦДП был так велик, что Алкаш на миг протрезвел. Он засуетился,
усадил меня и своих конвоиров в машину и взялся за руль. Машина, однако,
виляла, шарахаясь из стороны в сторону, наконец съехала во влажную
луговину и забуксовала. Водитель бессильно уронил голову на руль.
- Говорил же,- уныло гнусавил Носач.- Возись теперь.
Черти вышли из машины, подхватили ее с двух сторон, и... У меня сердце
зашлось от страха, когда увидел, что летим высоко в поднебесье. От толчка
Алкаш очнулся, равнодушно посмотрел на проплывающие внизу облака и,
сплюнув, снова уронил голову на руль.
"Привык уже,- шевельнулась у меня злая мысль.- Как же, старожил!"
Машина приземлилась около высокого здания. Мефодий ввел меня в вестибюль,
сзади плелся Алкаш и кричал:
- Доставлю! Я сам!
- Сначала выспись,- прогнусавил Носач.
Поднялись на лифте, шли какими-то запутанными коридорами. Меня бережно
передавали из рук в руки и наконец усадили перед огромным экраном. На нем
заплясали искры, поползли разноцветные полосы.
"Мои нервные токи,- мелькали догадки.- Это что? Проверяют на
бесчеловечность? А, плевать!"
Рядом стояли какие-то люди. Но люди ли? Нет, не боялся я их нисколько. В
груди бродила хмельная отвага. Я был смел до дерзости и несколько уязвлен:
окружающие вели себя, как мне казалось, не слишком учтиво. Они тыкали в
меня пальцами, жестикулировали и о чем-то громко спорили. До моего
затуманенного сознания доходили лишь обрывки фраз.
- Сейчас бесполезно... Все его импульсы перепутались.
- Исторический?
- Несомненно... Это человек.
- Уверены? Почему?
- Хотя бы потому, что он пьян...- Я ожидал, что говорящий скажет "как
свинья", но услышал еще более оскорбительное: - Он пьян, как человек.
- Это Алкаш его...
- Я не Алкаш! - взвился я.- Не путайте меня с ним. Я Пьер Гранье,
известный писатель-фантаст и композитор. Это ты Алкаш!