"Лев Исаевич Славин. Уралец" - читать интересную книгу автора

Посреди ослепительного волчьего оскала - та же темная пустотка на месте
зуба, вышибленного некогда кулачным приемом, который у них на Урале
называется "салазки".
- Кто же вы теперь?
- Дезертир, - сказал он и засмеялся, - дезертир в обратную сторону.
- Сбежали из госпиталя на передовую?
- Точно. Да что вы так смотрите на меня? Все не верится, что я жив? И
то сказать, денек был...
До сих пор у меня в ушах стоит погребальный звон лопат, которыми рыли
братскую могилу в промерзшей земле Ладожского побережья. То было в
незабвенные дни прорыва ленинградской блокады. На краю могилы лежало длинное
тело Черторогова. Да, видно, правду говорят, что на войне не только умирают,
но и воскресают.

Я помню и утро того дня, смутный январский рассвет. К штабу батальона
подошло пополнение новобранцев. Неподалеку кипел бой за обладание "рабочим
поселком № 5". Пушки Волховского фронта не умолкая били по кольцу немецких
укреплений. За шестнадцать месяцев осады гитлеровцы довели их до мощи
верденских фортов. Новобранцы оторопело смотрели на пылающий горизонт. У
иных волнение проявлялось напряженным старанием казаться спокойным. И только
один из всех выделялся своей естественной невозмутимостью: это был Денис
Черторогов, высокий седоволосый юноша. Крепкие скулы, надменная линия рта,
клювоподобный нос и немигающие глаза в черных кругах очков придавали ему
общее сходство с большой, сильной птицей.
Он оказался не из разговорчивых. С высоты своего роста он
снисходительно и даже словно бы лениво озирал окружающих. С трудом ребята
выжали из него несколько слов, из которых явствовало, что седым его мать
родила, а глаза он себе испортил сам (или, как он выразился,
"собственноручно") неумеренным чтением в университете. Он коротко добавил,
что он астроном. На ногах у него были фиолетовые обмотки, доходившие только
до икр. Из верхнего витка левой обмотки торчала деревянная обкусанная ложка.
Стеганые ватные штаны были усеяны аккуратными заплатками. Стоял мороз, но
молодцу, видимо, не было холодно. Взлохмаченная ушанка его была сдвинута на
затылок. Да, порядочно пришлось бы пошарить на земле в поисках еще одного
астронома с такой малоакадемической внешностью.
Есть в предгорьях Урала соленое озеро Шаркал, которое там называют:
Шаркальское морцо. На северном берегу его стоит большое село Черемшаново.
Жители его издревле мастера в разных видах охоты: рыболовы,
медвежатники, поимщики диких оленей. Все это народ видный: косая сажень в
плечах,, могучая грудная клетка, сапоги номер сорок пять.
Из рода в род переходит здесь телесная мощь, сдержанность речи, угрюмый
блеск чуть раскосых глаз и особая, чисто уральская гордость. Подобно
куперовским индейцам, исконные черемшановцы почитают непристойным для
взрослого мужчины чему-либо удивляться. Излюбленное выражение их в
чрезвычайных случаях жизни: "А что ж тут особенного?" - сопровождаемое
пренебрежительным пожатием плечами.
Наскучив охотой, утомительным зимним багреньем осетра, пятнадцатилетний
Денис ушел в артель, промышлявшую обжигом угля. В характере Дениса была
живость, которую, впрочем, можно было обнаружить только на фоне его
медлительных земляков. Среди предков Дениса была полька, дочь ссыльного