"Лев Исаевич Славин. Дело по Картамышевом " - читать интересную книгу автора

расчеты. В четырех полках его дивизии было примерно пятнадцать тысяч
человек. Для того чтобы храбрость войск выглядела высокой, следовало
добиться не менее тринадцати процентов убыли состава. Если пустить в дело
половину дивизии, это дало бы около тысячи убитых и раненых.
Получив эту цифру, Вонючий старик несколько расстроился. Тысяча смертей
и калечий. Сколько вдов и сирот, какое горе для невест! Но что поделаешь? В
конце концов это война. Его сосед по участку, этот пролаза генерал-майор
Навроцкий, показывал пятнадцать и даже шестнадцать процентов, а ведь он
пришел на фронт армейским подполковником, дерьмо этакое! Все дело в умелой
организации атаки. А генерал Деникин доходит до двадцати. Он гремел на всю
армию, его дивизию называли "Железной"; для солдата нет ничего страшней, чем
угроза перевести его в "Железную".
При мысли о генералах-конкурентах, постоянно его обгоняющих, Добрынин
озлобился. Довольно в самом деле разыгрывать из себя институтку. Этак всю
войну проканючишь в начальниках дивизии. Генерал в волнении прошелся по
комнате. Расчеты еще не кончены. Помимо убыли состава, следовало исчислить и
количество героев. Мысленно прикинув, Добрынин решил быть щедрым. Да, здесь
тоже не следует скупиться. Нужен размах. Шестьдесят, нет, семьдесят, нет,
семьдесят пять солдатских и офицерских "Георгиев". Вместе с тысячью павших
это прозвучит солидно.
Генерал повеселел. Он даже растрогался. Он стал думать о том, сколько
радости принесут солдатам маленькие серебряные крестики. Что касается
тринадцати процентов смерти, Добрынин считал их вполне обеспеченными как
плохим состоянием вооружения, так и всем известной стойкостью русских
солдат. И больше об этих тринадцати процентах генерал не стал думать.
В ту же ночь был подписан приказ об атаке. Она назначалась на следующий
день. Приказ сообщили полковым и батальонным командирам. Младшему офицерству
и солдатам решено было открыть его перед самой атакой - ввиду плохого
настроения солдат. Приближалась пора посевов, и люди тосковали по дому.

2

С утра шел дождь. К полудню прояснилось. Вышло бледное солнце.
Пригретая земля пахнула. В воздухе, в цвете неба появилась какая-то
нежность. Неужели придет весна?
Тихон Великанов, немолодой солдат из ратников, сидевший у бруствера,
отколупнул кусочек земли. Он промял ее между пальцами. Она ему понравилась.
Он сказал соседу:
- Богатая земля. Сосед ответил:
- И удобрение богатое.
Ленивым жестом сосед указал вперед, в поле.
Тихон глянул в бойницу: посреди поля на проволоке висели трупы. Нынче
ночью охотники вышли, чтобы разрезать проволоку, были накрыты
неприятельскими прожекторами и расстреляны из пулеметов.
Тихон отвернулся. Шутка ему не понравилась.
Тихон и сам был шутником, но в другом роде - в добродушном. У него была
репутация ротного балагура. В каждой роте есть свой лучший танцор, лучший
гармонист и лучший шутник. В окопах веселятся, как всюду. Лицо Тихона с
крошечным носом и высоко поднятыми бровями содержало в себе нечто забавное.
Всегда на нем была гримаса веселого удивления. Тихон умел талантливо