"Святослав Славчев. В ловушке гарпий" - читать интересную книгу автора

из него понял. Стенографические знаки скрывают в себе целые слова. В нашем
разговоре такие знаки тоже употреблялись и означали они случаи, стоившие
когда-то много труда, нервов и сообразительности, а сегодня покоившиеся в
архивах, зашифрованные на перфокартах.
- Его можно сравнить с "Васильевым-вторым", - говорю я и жду ответной
реакции. А реакция генерала на "Васильева-второго" категорически
отрицательная, он смотрит на меня недоверчивым взглядом. То был случай
самоубийства, над которым мы здорово попотели. Не могу себе представить,
чтобы Евгений Манолов покончил с собой, просто я должен изложить возможные
варианты.
- Не вижу здесь условий "карантина", Дебрский! - поднимает брови
генерал.
Это уже другой случай, произошедший в свое время в карантине
Варненского порта. По существу мы столкнулись с преднамеренным убийством, но
расследование тронулось с места лишь после того, как удалось раскрыть его
мотивы. В данном случае о мотивах нам ничего пока не известно.
В конце концов разговор сводится к уточнению двух вещей: во-первых,
верим ли мы в случайность смерти Манолова и, во-вторых - какие
непосредственные действия должны предпринять.
Мы уточняем необходимые подробности, затем я возвращаюсь в свой кабинет
и продолжаю заниматься справками, которые в состоянии завершить в оставшиеся
несколько часов. Телефон звонит непрерывно, я отвечаю и задаю вопросы,
уточняю сведения, время бежит с головокружительной скоростью, не позволяя до
конца осознать, что на сей раз причина всего этого - смерть Жени. Хотя порой
прокрадывается абсурдная мысль, будто это какая-то ужасная ошибка, будто
Женя здесь ни при чем.
Но телекс уже подшит в папку, а сверху ложатся все новые и новые листы,
портреты и микрофильмы. И я уже заказал разговор с человеком, подписавшим
этот телекс, и находится он в одной из северных европейских столиц, за три
тысячи километров отсюда.

И так до самого вечера, когда я вновь вхожу к генералу вместе с
Савовым, моим помощником, и еще двумя коллегами.
Теперь уже уточняются мельчайшие подробности. Исходные данные,
возможности, наши сомнения, варианты оперативных планов. Генерал, по
привычке переставляя с места на место недопитую чашечку кофе на письменном
столе, слушает, просматривает некоторые справки. Коллеги задают вопросы,
связанные главным образом с ЮНИЭЛ и его рабочими группами.
Объясняю, что доктор Манолов входил в одну из этих рабочих или, как их
еще называют, экспертных групп ЮНИЭЛ. Они составляются из трех-четырех
человек и обыкновенно направляются в так называемые региональные базы по
обмену опытом. В Кронсхавене, одном из старейших университетских городов
Европы, находится региональная база, занимающаяся исследованием крови.
Объясняю, насколько могу, и характер работы доктора Манолова. Дойдя до
"врожденной и приобретенной резистентности организма", понимаю, что здесь не
стоит особенно увлекаться. Взгляд Савова становится очень уж проницательным,
а недопитая чашечка кофе замирает на одном месте.
Следуют логичные вопросы, насколько эти исследования можно считать
заурядными, кого за границей могут заинтересовать подобные вещи, и мои
объяснения. Научные интересы некоторых центров чрезвычайно широки, вероятно