"Алексей Слаповский. Вещий сон (Детективная пастораль)" - читать интересную книгу автора

человека - разглядеть эту особь и довести до результата!"
И он делал это неукоснительно на всех двадцати с чем-то свадьбах, где
был с Невейзером, представляясь то его ассистентом, то продюсером, то просто
товарищем, в общем, как на ум придет, да и не очень-то интересовались. В его
послужной список на данном поприще входили: подруга жениха, подруга невесты,
сестра жениха, мать жениха, мать невесты, мать друга жениха, жена брата
невесты, жена племянника друга отца жениха, официантка, разносящая блюда,
сама невеста и т.д., и т.п.
Невейзер всегда завидовал его азарту, его увлеченности, сам же он на
свадьбах безмерно скучал, ожидая момента, когда можно сказать: все, кассета
кончилась, на три часа накручено, устанете смотреть! - и вручить кассету
хозяевам вечера, получив сразу же расчет деньгами и парой бутылок вина или
водки, от чего никогда не отказывался, потому что, работая, обычно старался
не пить, наверстывал дома. В одиночку, беседуя мысленно сам с собой, он
выпивал, надеясь, что на этот раз Рогожин не притащит к нему очередную
жертву - в его коммуналку, в его комнату, где есть комнатка-ниша без окна,
бывшие жильцы-молодожены держали там грудного ребенка, а сейчас она
отгорожена занавесью, на полу широкий и толстый матрац, застеленный раз и
навсегда темно-зеленой простыней.
Впрочем, для Рогожина любовь важней комфорта, к тому же он всегда
придерживался принципа: куй железо, пока горячо, ne differas in crastinum
<не откладывай на завтра (лат.) >, поэтому творил эту самую любовь там, где
она поражала выбранную им даму, заставляя забыть об условностях: в подъезде
дома (в углу, за мусоропроводом), в подвале, на крыше, в кустах парка
культуры и отдыха, в машине, в доме, предназначенном на слом, и, наоборот, в
доме еще не достроенном, в павильоне автобусной остановки, в телефонной
будке, в лифте, ездя вверх-вниз, на кладбище, на городской свалке, на
бездействующем аттракционе "Русские горки", в колодце теплотрассы, под
свадебным столом, не считая таких мест, о которых просто неприлично сказать.
Невейзер вспоминал другие детали сна. Машина, потому что за ним
действительно должны прислать машину, свадьба на этот раз - сельская, хоть в
этом будет отличие, на сельских свадьбах Невейзер еще не бывал. Понятны и
выстрелы, и взрывы, и Эди Мэрфи - кому и видеть такие сны, как не ему,
просмотревшему по долгу службы сотни фильмов с выстрелами, взрывами, и Эди
Мэрфи, и многим другим, так что сон, пожалуй, даже поскупился. Понятно,
откуда появилась Катя, но странно, что она приснилась юной, той, и начисто
забылось во сне, что она с тех давних пор успела побывать его женой, а
теперь живет на другом краю города, ставшего вдруг больше, чем казалось
ранее. Ничего из взрослой Катиной жизни не приснилось во сне, он увидел ее
как бы набело, без того будущего, которое теперь стало прошлым.
Понятны и майор Харчук, и бег вдоль обрыва; он и раньше часто во сне
бегал и падал, причем преследователи прыгали вслед за ним, одно время этот
сон снился постоянно, и Невейзер на грани просыпания думал со злорадством:
"Я-то, между прочим, сейчас проснусь, а вам-то каково будет?"
Много во сне было и всякой чуши: джигит на коне, смерть невесты,
волки... Но это обычная сновидческая чепуха, искать которой аналогии в
жизни, по правде говоря, не хочется, другой вопрос важнее: опохмелиться или
не опохмелиться? Вопрос этот предстоит пока решить теоретически, сейчас
опохмелиться нечем, а вот когда привезут в село... Машину, сказал Рогожин,
рано утром пришлют.