"Алексей Слаповский. Вещий сон (Детективная пастораль)" - читать интересную книгу автора

пению? Загадка для идиотов! Это - главный пункт моей программы. Итак,
катастрофа. Я скрываюсь здесь. Я бы, конечно, всех поместил, но всех не
спасешь, спасать надо любимых, а любимых у меня нет, кроме самого себя.
Правда, еще...
Он умолк.
- Катя, - подсказал вдруг Невейзер.
- Катя? - без удивления, с раздумьем повторил Вдовин. - Если бы она
согласилась, то - пожалуй. Ей надо жить... А при чем тут Катя? Тебе чего
вообще нужно здесь? - заговорил он опасным голосом, как бы медленно взлетая
им, расправляя крылья...
- Попугай-то, попугай-то зачем? - почти закричал Невейзер, тем самым
подрубая крылья не воспарившего еще вдовинского гнева.
- Я тебе и рассказываю. Катастрофа. Я живу здесь. Читаю. Думаю. И -
слушаю песни Владимира Семеновича Высоцкого, потому что без песен Владимира
Семеновича Высоцкого я не мыслю своего существования и оно становится
бессмысленным, то есть никому не нужным, а в первую очередь мне самому.
Проходит год, второй, третий. Ничто не вечно - и вот кончаются источники
электрообеспечения. Их не хватает на проигрыватель или магнитофон и даже на
тусклый свет лампочки. Тогда я зажигаю свечу, задохнуться риска нет за счет
уникальной системы воздухообмена из глубоких слоев грунта с помощью
электромотора, ведь воздух, как известно, и в земле есть! - сказал Вдовин,
интонацией неприкрыто показывая, что он уверен, что его собеседнику это вряд
ли известно. - Я зажигаю свечу, но как же без песен? Я ведь умру без них! И
вот тут на сцену выступает Петруша. Я играю, он поет, и мы продолжаем жизнь.
Двести песен уже знает Петруша, Бог даст, до катастрофы успеем и остальные
четыреста из золотого фонда разучить! Впечатляет?
- Весьма, - сказал Невейзер, подумывая о том, как бы поскорей выбраться
отсюда. Дикая мысль мелькнула: разразится сейчас и в самом деле катастрофа -
и останется он навсегда здесь с этим чокнутым, а что он чокнутый - сомнений
нет. Но сам же себя (неискоренимая гордыня ума!) и затормозил, вдруг
придумав:
- Зачем же такие хлопоты? Лучше бы уж сделать патефон, рассчитанный на
обороты долгоиграющей пластинки. Всего и дел. Никакого электричества,
накрутил ручку и посвистывай, наслаждайся!
Реакция Вдовина была мгновенной. Причем ручаться можно, что мысль о
патефоне ему не приходила до этого в голову, но в этой ситуации он проявил
уникальнейшее свойство русского ума: отвечать на возражения так, будто
контраргументы заранее обдуманы - и он сам думал об идее патефона и отверг
эту идею.
- Патефон?! Ну, слушай насчет патефона! - И начал загибать пальцы: -
Во-первых, патефон мертв, а попугай - живое существо, с которым можно, кроме
песен, общаться. Это раз. Во-вторых, пластинки через год заездятся, и их
невозможно будет слушать. Это два. В-третьих, когда я буду лежать умирающий
без сил, не имея их даже на то, чтобы завести патефон, стоит мне только
шепнуть Петруше: "Спой на прощанье, голубчик!" - и песня готова. Это три!
Хватит?
- Вполне, - сказал Невейзер.
- Но учти! - вперился Вдовин в Невейзера. - Тебе первому показал - и
тебе последнему! Пусть эта тайна умрет в тебе. Иначе... Здесь, как сам
понимаешь, тебя никто не отыщет!