"Алексей Слаповский. Первое второе пришествие" - читать интересную книгу автора

Как я желаю вас обнять.
Но я гляжу, как ненормальный,
На ваших прелесть дивных ног,
Которых Пушкин если б мог
Увидеть, он бы моментально
За вас бы замуж поспешил.
Не Пушкин я - но вас любил!

(Тут надо бы "люблю" - но проклятая рифма!)
Учительница оставила его после уроков и долго, с усмешками издевалась -
нет, не над любовью Петра, а над стихотворением, квалифицированно и с
увлечением, не наблюдавшимся в ней во время уроков, разбирая его со всех
сторон.
- Пушкина не знает, а туда же, под "Евгения Онегина" строчит! - сказала
она.
- Не знаю? "Евгения - того же - Онегина" - наизусть! - сказал Петр.
- Ври дальше.
- Я сказал!
- Ну, давай. С самого начала.
- Сейчас некогда. Мать огород прополоть велела. На следующем уроке.
Следующий урок был через пятницу, субботу, воскресенье и понедельник -
во вторник.
Оставалось, то есть, четыре дня. Четверо суток.
Петр засел за книгу. Сперва он сам не верил в успех. Только прочитать
"Онегина" вслух занимало несколько часов, а надо - выучить. Но он долбил,
долбил - без отдыха и сна, только пил крепкий чай.
Во вторник утром он стучал в дом бабушки Ибунюшки, где квартировала
учительница.
Та еще спала - и удивилась. Она была одна; Ибунюшка, выгнав в стадо
корову, отправилась спозаранку в лес собирать росные травы.
Учительница ни за что не хотела слушать чтение Петра.
- Вы мне не верили. А я знаю. Проверьте, - упрямо твердил Петр.
- Теперь верю.
- Нет, вы слушайте!
Она одевалась за перегородкой, а он читал. Она пила чай с пряниками и
медом, а он читал. Она собралась идти, но Петр, не прекращая чтения, встал у
порога.
- Хватит! - закричала учительница.
- Нет, - сказал Петр. - Пока не кончу, не уйдешь.
Она взглянула в его глаза - и села.
Петр читал сперва торопливо, взахлеб, но к середине разошелся, стал
читать уже с выражением. Учительница, вместо того чтобы радоваться,
изнемогала. То мягко скажет: "Ну ладно, Петя..." То строго: "Вот что,
Салабонов!.." Петр, не давая ей продолжить, возвышая голос до крика, читал и
читал.
И вот учительница закатила глаза и стала сползать со стула.
Петр подхватил ее, уложил на постель. Сбрызнул водой.
- Директору... пожа... - прошептала учительница - и обиженно задрожали
ее девчоночьи потрескавшиеся на полынских ветрах губы.
Петр не удержался и поцеловал ее.