"Алексей Слаповский. Первое второе пришествие" - читать интересную книгу автора

Мочи (ударение на первом слоге), глядя в небо с облаками или без облаков.
Из книг предпочитал исторические, а также серию "Жизнь замечательных
людей". Художественных книг почти не читал, не понимая, зачем придумывать,
если жизнь и так богата интересными событиями. Например: в окрестностях
Полынска в конце восьмидесятых появился уродливый зверь. Какой-то волкозаяц.
То есть туловище меньше волка, но больше зайца, задние ноги длинные, уши -
заячьи, пасть - волчья. Петр мечтал поймать его, интересуясь, какой же у
него характер при таком соединении - волчий или заячий? И что он ест? А что
будет, если попробовать произвести от него потомство? Но волкозаяц ни разу
не попался Петру на глаза, и это даже странно, потому что не было в Полынске
человека, который не видел бы волкозайца, за диспетчером Калгановым он даже
гнался, а от стрелочника Тонкина, наоборот, удирал, а грузчик Високосное
даже сфотографировал его фотоаппаратом "Смена-3", но когда проявлял пленку в
чулане, дверь резко открыла жена, думая, что он забрался туда жрать домашнюю
самогонку, - и засветила все на свете.
Петр тоже купил фотоаппарат, чтобы фотографировать, но забросил это
увлечение, не сумев сделать ни одного приличного снимка.
Он понимал вообще, что каждому человеку свойственно какое-нибудь
увлечение, и пытался себе что-нибудь придумать, но тут же возникал вопрос: а
зачем, если ему и так жить хорошо? И он сделал вывод, что собственно жизнь и
есть его увлечение - и нечего мудрить.
Таким Петрушу Салабонова и увидел Иван Захарович Нихилов в один из
летних дней тысяча девятьсот девяностого года, когда Петру было, легко
сосчитать, под тридцать лет.

3

Конечно, он видел его и до этого, и даже часто: ведь жили по соседству.
Но тут он не просто увидел, а одновременно услышал разговор двух старух. Они
сказали: вот идет Петр, у которого мать девственница.
- Как это? - спросил их Иван Захарович.
Старухи удивились, потому что Иван Захарович редко вступал в
человеческий разговор, но ответили: как ты не знаешь того, что знают все?
Максим, покойник, не трогал жену свою Марию, а она понесла и родила. Другие
же никто не трогал ее.
Иван Захарович!..
Иван Захарович быстрыми шагами пошел домой, открыл тетрадь (это был уже
том 3-й) и записал: "Сегодня открылось и стало ясно. Великое. Наконец. Все
понятно. Все ясно. Теперь понятно. Теперь знаю о себе и о нем".
И вдруг словно ударило его.
Он открыл первую тетрадь, стал читать и ужаснулся: дикий бред
каракулями был записан на бумаге. То же - и во второй тетради. То же - и в
третьей - до самой сегодняшней записи. Он вырвал листок с нею, а тетради
мелко изорвал и сжег.
Он в один миг словно прозрел и понял, что был - сумасшедшим.
Он излечился.
Он в ужасе спрашивал себя, как же он жил всю свою довольно долгую жизнь
во мраке ума, не понимая своего сумасшествия?
Теперь не то. Теперь ясен ум, ясна цель. Он должен исполнить
предназначенное.