"Валериан Скворцов. Гольф с моджахедами " - читать интересную книгу автора

речкой, за которой бирюзовый рассвет высвечивал очередной кряж. Совсем
близко. Рукой подать. Но за несколько дней похода курьер набрался опыта:
расстояния - иллюзия в морщинистых и крутых распадках Горной Чечни.
Маршировать предстояло не меньше часа лесом, и только после переправы через
полусухое русло они упрутся в скалы, перед которыми устроят привал...
Шел он без оружия. В случае перехвата предстояло работать по легенде
захваченного в заложники.
Легенду выдал длиннорукий бородатый очкарик, возникший перед самой
погрузкой возле трапа грузового Ил-18 на подмосковном аэродроме в Раменском.
Закинув за спину ниже задницы руки с оголенными запястьями рукава кожаного
реглана не доставали до перчаток, - и делая вид, что отворачивается от
пронизывающего ветра с моросью, этот тип внятно изложил "вариант на все
случаи". Не скрывать правду от людей в горах, к которым отправлялся курьер,
и врать своим, кося под заложника в случае перехвата. "Правда",
овеществленная в полиэтиленовых пакетах с долларовыми купюрами, покоилась в
двух патронных цинках, которые в Моздоке выдаст пилот. Очкастый так и
сказал: "Правда в пакетах со стодолларовыми купюрами". Общей суммы, однако,
не назвал. Поклажу надлежало сдать в конце "коридора", по которому от
Моздокского аэродрома поведут сменные связники.
О возвращении бородач не обмолвился. Надо понимать, не стал повторять
обычное при таких забросках: выбирайся как придется, если выживешь, а нет
там похоронят...
Еще не затихли моторы транспортника, халтурно - вприпрыжку посаженного
в Моздоке, как на борт влетел и неразборчиво представился армейский майор.
Тачку с цинками катили вдвоем, утопая по щиколотку в говенного оттенка
грязи. Майор назвал ее "чеченским асфальтом". Из-за этой грязи мелковатые
солдатики, ждавшие загрузки в чрево бело-голубой "коровы" - вертолета
Ми-26, - гнулись под амуницией, не имея возможности поставить поклажу или
присесть. Заморенные сопляки дергались, поправляя сползавшие с плеч
громоздкие вещмешки...
За воротами КПП майор угодливо втащил цинки в УАЗ с водителем. По
испаханным танками моздокским улицам миновали баню, у которой слонялись
гладкие десантники с пивными банками в руках, затем техникум, где, как
сообщил майор, получал образование будущий, а теперь, соответственно, бывший
шеф чекистов Андропов, и прикатили к вокзалу. Майор и солдат удалились в
палатку за "плесенью", то есть сигаретами "Краснопресненскими", а к УАЗу
подъехала "копейка" - ВАЗ-2101 с кустарно раскрашенным в клетку фонарем на
крыше. Русский таксист бессловесно перенес цинки в багажник. Так же
бессловесно он и рулил сорок минут через Северную Осетию.
У Ногамирзин-Юрта они въехали в Чечню. Перед шлагбаумом, конец которого
лежал на пушечной башенке БМП без видимого присутствия экипажа, водитель
кивнул небритым ментам в бронежилетах и, сбавив скорость, пересек под
черно-белой оглоблей административную границу...
По Чечне двигались обходными грунтовыми дорогами. Пересадок случилось
еще три. Две - на "Нивы", а последняя, почти в темноте, - на осликов. В
машинах работали печки. Превратившись в кавалериста, человек в камуфляже
мерз, особенно из-за сырости, и норовил навалиться грудью на жесткую, как
полено, ослиную холку, обхватывая ногами бобриковые бока, мыльные от долгой
трусцы.
Он почти беспрерывно жевал купленные еще в Москве подушечки "Орбит".