"Сергей Скрипник. Смерть в рассрочку " - читать интересную книгу автора

дисциплинированно доложил начальству о своем решении и заверил, что его
прежняя деятельность, разумеется, останется в тайне. Немыслимо, чтобы
разведчик, проработавший десятилетия в системе советской госбезопасности,
поверил, что его везут в Москву лишь для подробного отчета. Но так было. Он
полетел, оставив в Аргентине жену и двух сыновей. Осени его сомнение, и он в
три секунды перестрелял бы эту бандгруппу из Центра, однако не осенило.
Потом, на лагерных нарах он с зубовным скрежетом вспоминал, как они весь
путь до Москвы жрали и пили за его счет, весело называли капиталистом,
каковым он на самом деле и был последние десять лет, и издевались над его
глупой доверчивостью.
Второй мужчина был тоньше в кости, стройнее и выше. Его немного
вытянутое интеллигентное лицо с высоким лбом и небольшими залысинами в
коротких седеющих волосах мягко освещали бледно-голубые глаза, смотревшие на
мир с пытливым простодушием. Внешне он напоминал повзрослевшего, но не
утратившего иллюзий инока или ушедшего в народ учителя-подвижника
дооктябрьской эпохи. Генерал-майора Главного разведывательного управления
Генерального штаба Министерства обороны Анатолия Павловича Ермолина и впрямь
можно было считать учителем. В своем управлении он курировал подготовку
разведчиков не только стратегического назначения, но и
разведчиков-диверсантов, рядом с которыми по интеллекту и боевым качествам
американские рейнджеры и советские десантники из ВДВ были не более, чем
любознательными скаутами. Их насчитывалось всего несколько бригад в громаде
армии, но они были призваны решать по заданию командования проблемы мира и
войны в разных странах на всех континентах. Так планировалось, и людей
готовили соответственно к стоящим перед ними глобальным задачам.
Знакомство мужчин было поверхностным, но и тот и другой хорошо знали,
что представляет собой собеседник, и разговор шел на почти доверительных
интонациях. Каждый из них понимал, что никто никого на кривой не объедет.
Рассчитывать на беседу с открытой душой в силу специфики их работы было
просто нелепо. Достичь какой-либо договоренности можно было лишь хоть
приблизительной откровенностью. О такой беседе они и условились в самом
начале.
- Значит, лично ты, Виктор Степанович, и твое начальство высоко цените
меня как профессионала, - отхлебывая из бокала, сказал Ермолин. - Благодарю.
А вот чем могу быть вам полезен, пока не понял.
- Зачем это? - слегка поморщился Сиворонов. - Мы же договорились о
предельной, в рамках разумного, откровенности, а ты пытаешься меня
подловить. Разве я упоминал о своем начальстве? Я сказал о людях,
уполномочивших меня переговорить с тобой. А что до пользы, то она будет
обоюдной и для тебя может выразиться в регулярно получаемой солидной сумме в
любой валюте. Что скажешь, например, о месячном заработке, равном твоему
годовому жалованью?
- Скажу, что ты умеешь брать быка за рога. Но откуда такая уверенность,
что я именно тот бык?
- Ну, что ты, Анатолий Павлович, - коротко хохотнул Сиворонов. - Быков
у нас и своих хватает. Какой же ты бык? Ты тигр. А уверенности, что ты тот
самый тигр, у меня нет. Но есть надежда и... трезвый расчет. Темнить с тобой
не собираюсь, да это, наверное, было бы и бесполезно. Короче, нам нужен ты
со своими людьми. В частности, нужен контроль над деятельностью групп
спецназа ГРУ в Афганистане.