"Александр Скрягин. Те, кто не умеет считать (Сб. "Ветка кедра") [NF]" - читать интересную книгу автора

согласно которой полученная нами совокупность сигналов не может содержать
в себе НИКАКОЙ информации, - сказал Мельников и протянул мне два редко
исписанных черными значками листка бумаги. - Никакой. В принципе. Не
может.
- Ошибка?
- Ошибки здесь нет.
Я смотрел на лежащие передо мной листки, и мою душу наполняло очень
нехорошее чувство.
- А фронт преобразования материи? - наконец спросил я.
- Фронт по-прежнему наступает...
- А у нас что-нибудь заметно? Как стабильность материи у нас?
- У нас вроде бы все нормально. Проверяем все время, но пока ни
малейших отклонений не обнаружено. Физические характеристики материи в
пределах планеты Земля устойчивы.
- Ну хоть это, слава богу, - вздохнул я и неожиданно понял, какая мысль
пробивалась мне в сознание, когда я увидел Гелю Полякову. Перед глазами у
меня возникла картина, увиденная мной четверть часа назад: гордо
восседающая за синим боковым стеклом девушка перевела регулятор, трамвай
медленно покатился по рельсам, и из-под трамвайной дуги вырвался сноп
ярких праздничных искр. И вот в них-то было все дело! Искры были какими-то
странными, необычными... Ну да, они были... РОЗОВЫМИ! Они были
ярко-розовыми!
- Пан Пепел, какого цвета искры бывают у трамвайной дуги? - спросил я.
- Искры? При чем здесь искры? - недоуменно поднял на меня глаза пан
Пепел и насторожился. - Ну, вероятно, это зависит от нескольких факторов:
наличия атмосферного электричества, свойств проводника. Но вообще, мне
кажется, искры у трамвая бывают голубые, ну, может быть, синие... какие же
еще? - совсем неуверенно проговорил он. - Как вы считаете, Геннадий
Иванович?
- Да что вы, уважаемый пан Пепел, - тоже как-то робко возразил
Мельников, - уж скорее зеленые... ну, салатные там.
Мы переглянулись, и Мельников потянулся к селектору.
Через семь минут в кабинет вошла Геля и положила перед ним белый листок
с напечатанными на нем несколькими строчками.
- Так, с учетом свойств проводников, используемых в городской
трамвайной сети, и состоянием атмосферы на 9:30 цвет искр должен быть...
желтым, желтым! - почему-то удивленно обвел нас взглядом Мельников. - Вы
слышите, Станислав Александрович? А собственно, в чем дело?
Наш разговор, наверное, мог бы показаться глупым и смешным, если бы он
происходил в другое время. Но сейчас он приобретал страшноватый оттенок.
Потому что где-то на окраине Вселенной рвалась на куски материя и гасли
звезды. Фронт преобразования материи, который вели объединенными силами
человеческая и лаутянская цивилизации, натолкнулся на встречный фронт
преобразования какой-то другой, не менее, а может быть, и более развитой
цивилизации.
Она вела, подобно нам, интегрирование времени и пространства и
производила еще какие-то непонятные для нас преобразования. И было не
исключено, что эти преобразования могли воздействовать и на ту космическую
материю, которая именовалась планетой Земля.
И, может быть, в эту самую минуту незамеченные нами происходили