"Альбина Скородумова. Французская мелодия, русский мотив " - читать интересную книгу автора

кавалеров изведет.
- А что, много кавалеров?
- Достаточно. Она, конечно, их за своих протеже выдает. Говорит, что
они гениальные авангардные художники. У нее ведь есть своя картинная
галерея - на мужнины денежки приобретенная,- так она там всякие модные
выставки устраивает, вернисажи. Петенька мой одного из ее протеже даже из
борделя вызволял. Может, он и гениальный художник, только ругался, как
портовый рабочий с похмелья.
- А что же Пьер в борделе делал?
- Так ведь хозяйка попросила за Полинкой и ее ухажером присмотреть
после очередного вернисажа. Ну, он и присмотрел... Пол инка после
трех-четырех фужеров шампанского засыпает сном младенца, а дружку ее, видно,
мало показалось. Вот он и рванул в бордель. Ну и Петенька за ним. Тот как
напился в лоскуты и давай там скандал устраивать! Петенька его пристукнул
немножко да домой привез. Ой, да что это я разболталась совсем. Пойдем лучше
чайку выпьем.
Так из приватных бесед с Нюшей у меня сложилась полная картина жизни
семейства Порошиных. Богатые тоже плачут. Наталья Александровна при всех
своих капиталах и положении страдала из-за своей беспутной дочери так же,
как и тысячи простых россиянок, вынужденных воспитывать внуков вместо своих
легкомысленных дочерей. Марьяша, по словам Нюши, была полной
противоположностью своей матери - собранная, начитанная девочка, очень
воспитанная и приветливая. Любимица не только бабушки, но и всего
порошинского окружения.
Девочке шел только пятнадцатый год, она свободно говорила не только
по-французски, но и по-английски - ее отец был шотландцем, и она несколько
лет жила с ним в Америке после того, как супруги расстались. Девочка имела
совершенно шотландское имя - Марион Маккреди, но только в начале своей
жизни. Потом обстоятельства распорядились так, что Марион Маккреди стала
просто Марьяшей...
После таинственной гибели мужа в Америке Полина забрала девочку к себе.
Но богемный образ жизни, который она привыкла вести, не позволил ей стать
хорошей матерью. Поэтому бабушка перевезла Мари в свое поместье в Иври,
стала звать ее по-русски Марьяшей и учить языку предков. Русский язык
Марьяша очень полюбила - благо, учителя были хорошие, быстро освоила сложные
при изучении падежи, писала практически без ошибок, но при разговоре от
акцента никак не могла избавиться.
- Не ребенок, а космополит,- не без гордости говорила о девочке Нюша,-
собирается учиться в Сорбонне, говорит, хочет стать специалистом по
русистике. Очень хотела поехать с нами, но бабушка не захотела отрывать ее
от учебы. Говорит, что еще не раз посетит Россию, когда подрастет.
- А по-моему, зря она девочку не взяла,- удивилась я.- У хозяйки вашей
возраст какой, сможет ли она еще раз в Россию приехать? Кто же тогда Марьяше
родовое гнездо покажет?
- Ну, милая, а ты-то на что? Хозяйка к себе просто так никого не
подпускает, а к тебе вон как привязалась. Она людей насквозь видит, никакого
рентгена не надо. Хорошего человека от подлеца вмиг отличит. Понятное дело -
такую жизнь прожила.
- Я все удивляюсь, как же она умудряется так хорошо держаться! У нас
после 80 лет мало кто такую физическую форму имеет и ясный светлый ум... Я