"Загадка с девятью ответами" - читать интересную книгу автора (Коннингтон Дж Дж)

Глава 4

– Настоящий старый индюк!- заметил доктор Рингвуд, вместе с сэром Клинтоном пробираясь в тумане к воротам Иви-Лоджа.

Тот незаметно улыбнулся в темноте.

– Да, поначалу он и в самом деле немного раскудахтался,- согласился он.- Но такие люди обычно перестают кудахтать, если с ними правильно обращаться. Правда, не завидую я тем, кому приходится жить с ним под одной крышей. Боюсь, ему присуща некоторая склонность к домашней тирании.

Доктор Рингвуд издал короткий смешок.

– Да, приятная, должно быть, семейка,- согласился он.- Однако немногого вам удалось от него добиться, кроме воркотни да самовосхвалений!

– Я узнал кое-что о людях, окружавших погибшего. Такие разговоры всегда полезны, если по ходу расследования врываешься в маленький замкнутый кружок незнакомых тебе людей. Полагаю, то же самое и в вашей профессии, когда видишь пациента впервые и не знаешь, в самом ли деле он болен, или он просто ипохондрик. Но нам еще труднее – мы ведь не можем побеседовать с мертвецом и выяснить, каким он был человеком. И нам приходится поспешно собирать чужие впечатления о его характере, половину услышанного списывая на предубеждение.

– Но на сей-то раз вам удастся получить свидетельство из первых рук, если он и в самом деле вел дневник,- заметил доктор.

– Смотря какой дневник,- возразил сэр Клинтон.- И все же, признаюсь, я питаю некоторую надежду.

Между тем они подошли совсем близко к дверям Хэтерфилда, и мысли доктора Рингвуда обратились к его недавней пациентке. Подняв глаза, он заметил свет в одном из окон фасада, которое было темным во время его первого визита.

– Похоже на окно спальни,- заметил он своему спутнику.- Когда я приходил сюда в прошлый раз, света там не было. Может быть, кто-то из Силвердейлов вернулся.

В это мгновение бесформенная тень скользнула по занавескам.

– На сердце у меня полегчало,- сознался доктор Рингвуд.- Мне не очень-то хотелось оставлять мою пациентку одну с этой служанкой. Лихорадка вещь непредсказуемая.

Уже на ступеньках парадной лестницы его посетила новая мысль:

– Вы хотите, чтобы я вас представил?

– Думаю, сейчас не следует раскрывать им, кто я,- гели, конечно, у меня будет возможность поговорить по Гелсфону вдали от посторонних ушей.

– Прекрасно. Я все улажу,- заверил его доктор, нажимая кнопку звонка.

К его немалому удивлению, дверь так и осталась закрытой.

– Эта женщина, должно быть, глухая,- возмутился он, снова нажимая на кнопку.- В прошлый раз она появилась довольно быстро. Надеюсь, ничего не случилось.

Дождавшись, пока затихнет трель звонка, сэр Клинтон склонился к щели почтового ящика и внимательно прислушался.

– Могу поклясться, я только что слышал какой-го звук,- сказал он, выпрямляясь.- Должен же здесь кто-нибудь быть, иначе как объяснить ту тень в окне? Все это наводит на подозрения. Прошу вас, доктор, позвоните еще раз.

Рингвуд повиновался, и снова где-то в глубине дома раздался звон массивного гонга.

– Да это кого угодно разбудит!- проговорил он с нервной ноткой в голосе.- Это у меня уже второй случай за сегодняшний вечер. И мне это не слишком по душе.

Они подождали еще пару минут, однако к двери по-прежнему никто не шел.

– Это не вполне соответствует закону,- сказал наконец сэр Клинтон,однако мы должны как-нибудь попасть внутрь. В крайнем случае отговоримся тем, что вы беспокоились о пациентке. Подождите здесь, а я посмотрю, что мы можем предпринять.

Он сбежал по ступенькам и растворился в тумане. Прошло несколько минут. Внезапно в холле зазвучали шаги. Дверь отворилась, и сэр Клинтон кивком пригласил доктора войти.

– Похоже, дом пуст,- торопливо проговорил он.- Стойте здесь и смотрите, чтобы мимо вас никто не проскочил. Л я для начала осмотрю первый этаж.

И он двинулся в глубину холла, зажигая все огни, распахивая двери и бегло оглядывая каждую комнату.

– Здесь – ничего,- сообщил он и направился в сторону кухни.

Доктор Рингвуд услышал его удаляющиеся шаги и затем, после короткого промежутка, грохот захлопнувшейся двери и лязг засова. Через минуту вернулся сэр Клинтон.

– Там кто-то прятался,- коротко проговорил он.- Это его я тогда услышал. Задняя дверь была открыта.

Доктор Рингвуд почувствовал, что совершенно перестал понимать что бы то ни было.

– Я надеюсь, это не та чертова служанка решила с перепугу унести ноги!воскликнул он, начиная бояться, что допустил преступную халатность по отношению к пациентке.

– Бесполезно даже пытаться отыскать кого-то в этом тумане,- признался сэр Клинтон, в свою очередь проявляя профессиональное бессилие.- Кто бы ни был этот человек, ему удалось сбежать. Давайте осмотрим верхний этаж, доктор.

Первым подойдя к лестнице, сэр Клинтон щелкнул выключателем, однако, к большому удивлению доктора, свет наверху не загорелся. Сэр Клинтон вытащил из кармана фонарь, поспешно взбежал на верхнюю площадку, свернул к следующему пролету и вдруг издал сдавленный возглас. В тот же самый момент этажом выше пронзительный голос разразился потоком бессвязных фраз.

– У больной девушки начался бред,- догадался доктор Рингвуд и ускорил шаг. Но достигнув площадки, он замер, потрясенный открывшимся перед ним зрелищем. Сэр Клинтон стоял у нижней ступеньки, склонившись над темной, бесформенной грудой, в которой доктор, приглядевшись, узнал служанку, свою недавнюю собеседницу.

Голос сэра Клинтона вывел его из оцепенения:

– Доктор, посмотрите, ей еще можно помочь?

Рингвуд подошел ближе и тоже склонился над телом. Луч фонарика заплясал на застывших чертах. С верхнего этажа между тем снова донесся голос больной девушки, перешедший в жалобное бормотание.

С первого же взгляда доктору стало ясно, что помощь несчастной уже не нужна.

– Можно было бы попробовать сделать искусственное дыхание, но мы только время зря потеряем. Она задушена, и весьма умело.

Лицо сэра Клинтона потемнело, голос же сохранил бесстрастие:

– Тогда вам лучше подняться и присмотреть за той девушкой наверху. Ей, похоже, очень плохо. Об остальном я позабочусь.

Доктор Рингвуд механически взялся за выключатель и ощутил некоторое бессознательное удивление, когда свет зажегся.

– А я-то думал, пробки перегорели,- вырвалось у него.

Оставшись в одиночестве, сэр Клинтон направил луч Фонарика на светильник, привинченный над площадкой, и практически без удивления увидел, что лампочки в нем нет. В результате краткого осмотра лампочка обнаружилась тут же, на ковре. Сэр Клинтон осторожно подобрал ее и осветил фонарем, однако, как он и предполагал, никаких свежих отпечатков на ней не оказалось. Так же осторожно отложив ее, сэр Клинтон вошел в освещенную спальню и вывернул лампочку из выключенного светильника.

Вернувшись на площадку, он стал оглядываться в поисках какой-нибудь высокой подставки. Единственным, что ему удалось найти, оказался небольшой столик в углу площадки, кое-как накрытый измятой скатертью. Подойдя поближе, сэр Клинтон внимательно к нему пригляделся.

– На нем кто-то стоял,- отметил он.- Но следов здесь мне не найти. Скатерть слишком толстая, чтобы через нее могли отпечататься подошвы.

Не прикасаясь к столику, он вернулся в спальню, вынес оттуда другой столик и, взобравшись на него, благополучно вкрутил лампочку. Она, однако, светить отказалась, и сэру Клинтону пришлось спуститься в холл и еще раз повернуть выключатель, прежде чем над лестницей наконец-то загорелся свет.

Спрятав фонарик, сэр Клинтон вернулся на площадку и снова склонился над телом. Причина смерти была очевидна: женщину задушили шнуром с грубыми деревянными наконечниками, обернутым вокруг ее шеи. Глубокий след на коже ясно говорил о крайней жестокости и силе преступника. Закончив свой краткий осмотр, сэр Клинтон вынул носовой платок и накрыл перекошенное лицо жертвы. В этот момент на лестнице за его спиной показался доктор Рингвуд.

– Мне придется позвонить в больницу и вызвать машину,- сказал он.- Не может быть и речи о том, чтобы оставить здесь девушку в таком состоянии.

Сэр Клинтон согласно кивнул. Затем какая-то новая мысль посетила его.

– Ваша пациентка совсем не в себе?- спросил он.- Или все-таки понимает, что ей говорят?

– У нее сильнейший бред. Похоже, она меня даже не узнала,- коротко ответил доктор Рингвуд.

Тут до него дошел смысл вопроса.

– Вы надеетесь, что она даст показания? Об этом не может быть и речи. Она совсем плоха. Даже если она и видела или слышала что-нибудь, то сейчас ничего не вспомнит. Нет, от нее вам ничего не добиться.

На лице сэра Клинтона, однако, не отразилось особенного разочарования.

– А я ничего и не ожидал.

Доктор Рингвуд спустился по лестнице и двинулся к телефону. Окончив разговор, он снова поднялся на второй этаж. Увидев лучи света, пробивающиеся из-за двери одной из комнат, он вошел внутрь и увидел сэра Клинтона, стоящего на коленях напротив старинного комода.

Оглянувшись по сторонам, доктор понял, что комната эта принадлежит миссис Силвердейл. Из-за приоткрытой дверцы шкафа виднелись висящие рядком платья; на туалетном столике, сплошь заставленном женскими безделушками, валялась не убранная в пудреницу пуховка; рядом с односпальной кроватью на спинке стула висел пеньюар. Вся обстановка комнаты говорила о том, что хозяйка ее с готовностью уделяет немало времени своему туалету.

– Еще что-нибудь обнаружили?- поинтересовался доктор Рингвуд, когда сэр Клинтон поднял на него глаза.

– Только вот это.

И сэр Клинтон указал на нижний ящик комода.

– Кто-то в большой спешке взломал замок и влез внутрь, а потом не до конца задвинул ящик. Это и привлекло мое внимание, когда я вошел.

Продолжая говорить, он выдвинул ящик. Доктор Рингвуд подошел поближе и заглянул через его плечо. В углу ящика стояло несколько коробочек с драгоценностями. Одну за другой сэр Клинтон принялся открывать их. Почти все содержимое оказалось на месте, не хватало лишь пары колец да нескольких мелких вещиц.

– Вполне возможно, все это она надела сегодня вечером,- проговорил сэр Клинтон, убирая кожаные футляры на место.- Посмотрим, что еще здесь есть.

И он вынул из ящика пачку фотографий. Среди них оказался и портрет молодого Хассендина, однако он, небрежно втиснутый среди остальных снимков, очевидно, не представлял для миссис Силвердейл особенной ценности.

– Да, здесь тоже ничего полезного,- вынес вердикт сэр Клинтон.

Теперь он занялся стопкой старых танцевальных программок, хранимых весьма заботливо. Держа их так, чтобы доктору было хорошо видно, сэр Клинтон разворачивал программки и разглядывал неразборчиво нацарапанные имена многочисленных партнеров.

– Этот джентльмен, очевидно, отличается излишней скромностью,- глядите, даже инициалов не поставил только звездочку!

Он быстро просмотрел программки до конца.

– Однако, мистер Звездочка, очевидно, был любимчиком миссис Силвердейл. Он почти в каждом танце появляется.

– Очевидно, ее постоянный партнер,- предположил доктор.- Наверное, это Хассендин.

Сэр Клинтон отложил программки и снова принялся рыться в ящике. Рука его нащупала обтрепанный блокнот.

– Один из томов дневника, который она вела в монастыре… Хм! Произведение девчонки-школьницы,- проговорил он, листая страницы.- И не самой примерной школьницы! Но сейчас нам от него мало пользы. Полагаю, он может понадобиться позже – при определенных обстоятельствах.

Сэр Клинтон положил блокнот на место и снова повернулся к ящику.

– Похоже, это все. Пока можно наверняка утверждать одно: человек, взломавший ящик, не был обычным грабителем, потому, что безделушек он не взял. Наша задача – выяснить, что именно он искал. Возможно, из ящика что-то пропало. Пока нам остается лишь строить догадки. Давайте-ка еще раз осмотрим комнату.

Внезапно что-то на дне ящика привлекло его внимание, и он снова склонился над комодом. Когда он поднялся, доктор Рингвуд увидел в его руках клочок бумаги. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это – уголок почтового конверта с обрывком марки.

– Хм! Это больше похоже на новую загадку, чем на разгадку,- заявил сэр Клинтон.- Мое первое предположение – что этот кусочек оторвался от грубо распечатанного письма. Значит, в этом ящике могли находиться письма. Однако охотился ли наш кровожадный друг за связкой писем – это нам доподлинно не известно.

Сэр Клинтон встал под люстрой, чтобы более внимательно изучить находку.

– Марка – местная. На ней виднеются буквы "вен" – обрывок слова "Вестерхэвен". Год – тысяча девятьсот двадцать пятый, но та часть, где стоял месяц, оторвана.

Он продемонстрировал бумажку доктору Рингвуду и бережно спрятал ее в свой блокнот.

– Терпеть не могу поспешных выводов, доктор, но все указывает на то, что неизвестный нам человек вломился сюда с целью завладеть некими письмами. Причем ценность этих писем так велика, что ради обладания ими он не остановился и перед случайным убийством.

Доктор Рингвуд кивнул.

– Должно быть, он крайне жесток, если смог лишить жизни.беззащитную женщину.

Тень улыбки мелькнула на лице сэра Клинтона.

– Человечество делится на два пола, доктор.

– О чем вы?.. О, конечно! Я сказал "он", а вы думаете, что это могла сделать женщина?

– Нет, не думаю, однако я не люблю предвзятости. Пока мы имеем право утверждать только то, что некто явился сюда и убил эту несчастную женщину. Остальное – лишь догадки, и они могут быть верны или ошибочны. А гипотезу, соответствующую фактам, придумать несложно.

Доктор Рингвуд прошел к ближайшему креслу и сел.

– Боюсь, мой мозг слишком измучен, чтобы породить какую-либо гипотезу,признался он.- Но я был бы рад услышать хоть какое-то объяснение всей этой чертовщины!

Сэр Клинтон аккуратно задвинул ящик и повернулся к нему.

– Ну, дать объяснение – задача не из трудных,- ответил он.- Другой вопрос, будет ли оно правильным. Вы пришли сюда около двадцати минут одиннадцатого, впустила вас служанка. Вы расспросили ее – большая удача, что вам это пришло в голову, ведь теперь она уже ничего не может рассказать. И без двадцати пяти одиннадцать вы покинули дом. Примерно часом позже вы вернулись сюда вместе со мной. Следовательно, убийство было совершено в течение этого часа.

– Пока все вполне очевидно,- заметил доктор.

– Я еще только примериваюсь,- отозвался сэр Клинтон.- К тому же всегда следует для начала определить временные границы преступления. Итак, продолжим. Через некоторое время после вашего ухода в доме появляется убийца. Будем называть его "Икс", чтобы избежать всякой предвзятости в том, что касается возраста или пола. Убийство, совершенное Иксом, было предумышленным, но спланировал он его за весьма короткий срок.

– Что дает вам основание так думать?- спросил доктор Рингвуд.

– Деревянные наконечники удавки представляют собой два обрубка ветки, причем, судя по срезу, совсем свежих. Икс должен был запастись ими до прихода в дом. Но будь у него больше времени на подготовку, он воспользовался бы чем-нибудь более удобным. Я, по крайне мере, точно не стал бы полагаться на то, что в нужный момент мне подвернется подходящий сук. А Икс, как вы скоро увидите, являет собой образец хладнокровия, предусмотрительности и сноровки.

– Продолжайте,- проговорил доктор, даже не пытаясь скрыть любопытства.

– Шнур, скорее всего, лежал у Икса в кармане, а грубая удавка была сооружена по дороге из подручных материалов. Можно также с большой долей вероятности утверждать, что на руках у нашего приятеля – или приятельницы были перчатки.

– Откуда вам это известно?- спросил Рингвуд.

– Поймете чуть позже. Итак, Икс звонит в парадную дверь. Служанка открывает, узнает Икса…

– Откуда вы знаете?- повторил доктор.

– Я этого не знаю. Я всего лишь излагаю вам гипотезу, которую вы требовали, и вовсе не утверждаю, что она верна. Но позвольте продолжить. Персона, обозначенная нами как "Икс", спрашивает у служанки, дома ли мистер Силвердейл (или миссис Силвердейл). Служанка, разумеется, отвечает, что нет. Очень возможно, что она также сообщает Иксу о болезни своей товарки. Икс заявляет, что хочет оставить записку, и его – или ее – впускают в дом. Очевидно, записка должна быть очень длинной, и служанка получает приказ отправляться на кухню и там дожидаться, пока Икс закончит писать свое послание. И бедная женщина повинуется.

– И что же дальше?

– Икс, разумеется, и не думает браться за перо. Как только служанка скрывается в кухне, он проскальзывает наверх, в эту комнату, и зажигает свет.

– А я и забыл, что, подходя к дому, мы видели свет в этом самом окне,перебил его доктор Рингвуд.- Однако продолжайте.

– Затем, очень тихо, Икс передвигает стол и, встав на него, выкручивает лампочку над лестничной площадкой. Со стола до нее несложно дотянуться. Выполнив задуманное. Икс возвращает стол на место. На лампочке отпечатков не оказалось, следовательно, как я вам и говорил, злоумышленник был в перчатках.

– Сколько деталей вы подметили!- заметил доктор.- Но к чему все эти маневры?

– Через минуту вам все станет понятно. Кажется, я уже упоминал о том, что Икс – кто бы ни скрывался под этим именем – человек крайне хладнокровный и ловкий. Подготовив все необходимое, Икс каким-то образом привлекает внимание служанки. Она подходит к лестнице, ничего не подозревая, но, очевидно, недоумевая, ради чего Иксу понадобилось бродить по дому. Вполне возможно, что преступник использовал в качестве предлога для того, чтобы подняться наверх и позвать служанку, больную девушку. В любом случае, служанка подходит к лестнице и пытается включить свет. Разумеется, ей это не удается, так как лампочка вывернута. Она несколько раз поворачивает выключатель и в конце концов заключает, что либо лампочка лопнула, либо перегорели пробки. Возможно, она замечает свет, идущий из двери комнаты наверху. В любом случае, она преспокойно начинает подниматься на второй этаж.

Сэр Клинтон остановился, словно давая доктору возможность возразить, и, не дождавшись ответа, заговорил снова:

– Тем временем Икс занимает позицию напротив спальни, у подножия второго пролета. Если помните, с начала лестницы, да еще в полутьме, невозможно разглядеть, что происходит в этом закоулке. В руках у Икса наготове удавка.

Доктор Рингвуд слегка поежился. Картина, нарисованная сэром Клинтоном, живо встала у него перед глазами, несмотря на небрежный тон повествователя.

– Итак, женщина совершенно безбоязненно подходит,- продолжал между тем сэр Клинтон.- Икс был ей знаком, и никаких опасений у нее возникнуть не могло, и уж тем более мысли о возможном нападении. Вероятно, она завернула в спальню, ожидая найти Икса там, и в этот момент удавка обвилась кругом ее шеи, в спину уперлось колено и…

Зловещий жест послужил финалом печальной повести. Через мгновение сэр Клинтон заговорил снова:

– С этого момента путь был свободен. Девушка наверху лежала в бреду и свидетельницей стать не могла. Икс не посмел приблизиться к ней, боясь заразиться скарлатиной,- нам, кстати, придется всю следующую неделю или около того следить за всеми новыми случаями скарлатины в городе. Вполне вероятно, что именно скарлатина спасла жизнь второй служанке.

От этих слов лицо доктора немного просветлело.

– И что же случилось дальше?- проговорил он.

– Остальное очевидно. Икс вошел в спальню с намерением завладеть неким пока не известным нам предметом. Предмет этот хранился в ящике комода, и Иксу было об этом известно. Ведь больше он в комнате ничего не трогал только немного поискал ключ. Не найдя его, Икс взломал замок. В этот момент прибыли мы с вами, доставив тем самым Иксу несколько весьма неприятных минут. Не хотел бы я испытать то же, что почувствовал этот человек, когда раздался звонок. Но столь холодный, трезвый разум легко находит выход из подобных затруднений. Пока мы, ничего не подозревая, стояли на ступеньках парадной лестницы, Икс прокрался вниз, выскочил через заднюю дверь и скрылся в спасительном тумане,- заключил сэр Клинтон, вставая.

– Значит, по вашему мнению, события развивались именно так?- спросил доктор Рингвуд.

– По моему мнению, такой ход событий возможен,- осторожно ответил сэр Клинтон.- Отдельные части моей теории несомненно верны, потому что существуют улики, подкрепляющие их. Остальное же – не более чем домыслы. А теперь мне нужно позвонить.

Сэр Клинтон вышел из комнаты. Больная девушка наверху тихонько заплакала, и доктор Рингвуд выбрался из кресла, не в силах сдержать зевок. На пороге он задержался, глядя на распростертое на полу тело и на темный закоулок за поворотом перил. Образ убийцы, затаившегося во мраке с удавкой в руках, все еще маячил в его воображении.