"Александр Скляр. Синтетический человек " - читать интересную книгу автора

нахождении их самолета на высоте десять тысяч метров над уровнем моря, на
него как просветление нашло - сорвался с места и помчался в сортир с
вдохновением отметившись там.
Теперь весь двор знает о том геройстве; и беспредельно радует Эммочку
то, что все большее и большее количество людей сможет представить, как с
такой высоты на их головы несутся с разгаданным мистером Ньютоном ускорением
Эммочкины испражнения.
А что касательно до меня, так я уверен, что врет он все, как собака
брехливая, а усрался еще при взлете - это куда правдоподобнее. И тем не
менее, сколько лет прошло, а он все о том же бредит в кругу своих
многочисленных домочадцев, и похоже, тешится предположением о мнимых
последователях ( кто же не захочет нагадить на голову своим согражданам?),
которые пойдут по его стопам, и эта мысль, представьте, будет утешать
его до самого смертного одра, и черт его дери, но память о себе на этой
земле он оставит еще надолго. Вот же морда!
Что есть мы, синтетический человек, то есть?
Мы есть масса, сбитая Идеей светлого будущего в единое сплетение
мыслей, стремлений, дум, желающая единогласно в него влиться. И вольемся,
несмотря на происки недоброжелателей всех мастей, как по радио говорят. Я
хоть и не до конца еще сознательный, имею грехи - не святой, но думаю, как
вся остальная масса и горжусь тем, что в общей куче есть и мои мозги...".

* * *

Хмур тот вечер, даже в ясную погоду, когда толпы оставивших свою
энергию станку, баранке, кульману, доменной печи или печи пекарной штурмуют
автобусы и троллейбусы, электрички и прилавки магазинов, аптеки и службы
быта; хватают колбасу и такси, пиво с таранькой и без, все то, что можно
выхватить в бесконечных толкучках-очередях. Редок тот день, когда идет
человек и никуда не торопиться, ничего ему не надо и повседневное бытие не
подгоняет его взашей.
Так возвращался Иван Иванович, не обращая внимание на шум, гам, суету,
окружающую природу и загазованность среды, с работы без угнетающей философии
и лишних эмоций, отдавшись инстинктам, безошибочно ведшим его к пункту
назначения.
И вдруг - на тебе, перекрестился путь его по чьей-то воле с супружеской
парой, супругов в которой был не кто иной, как наиприятнейший из всех его
знакомых Колька- Доктор. Он озарился, вспыхнул от удовольствия встречи и
мило поздоровался с женой. Та покосилась на него с подозрением, но уж поздно
было - задержались.
- Погоди минутку, Коля, скажу что-то важное, - покосился Иван на
докторову жену, ожидая внутреннее препятствие с ее стороны. И не ошибся.
- Иди, иди себе, алкашня чертова! Сам не живешь, так другим дай, - не
обманула она предчувствия Ивана Ивановича, сорвалась так резко, что и сама
смутилась.
- Поди прочь, Маша! Видишь, друга встретил. Ступай, сейчас догоню, -
постоял за товарища Доктор, поддав ее легонько под зад.
Жена отступила в сторону и "во все глаза" стала ждать, всем видом давая
понять, что она уступает, но не отступает.
- Ты помнишь, как мы с тобою ходили гулять на днях? - очень осторожно.