"Александр Скляр. Синтетический человек " - читать интересную книгу автора

верность присяге; третьи - на простое количество, орущее, требующее,
стонущее, легко уговариваемое.
Любые две силы из этих трех, могли раздавить третью, но в то время
всякое объединение было совершено невозможно. Как лебедь, рак и щука, они
могли только разъединяться, но никак не объединяться.
К несчастью, Корнилов не понял, что происходящие в армии процессы
являются отражением происходящего в обществе, и что она, армия, тоже
разделена на три противоборствующие части. А не разобравшись - бросил ее в
атаку на столицу, предъявив ультиматум о разгоне коалиционного правительства
и передаче ему диктаторской власти - вмиг решив задачу, которая не была под
силу ни истории, ни логике: объединил республиканцев с социал-демократами
(большевиками) на несколько суток, даже может часов. Но этого оказалось
достаточно, чтобы история сменила направление и задвигалась с прискоком и
прихлопом.
Нелогичное единство сил дало нелогичное направление движения истории, -
голос излагающего понизился, обволакивая слушателей таинством открытия. - К
тому же, вы обратили внимание? - вторая половина августа становится роковой
для консервативных сил в истории страны и дает всплеск реформаторству, хаосу
и разброду. В эти дни, мне кажется, происходит какая-то спиритическая связь
с космосом, при том, мне отчетливо здесь чудятся, именно черные дыры его.
Глазами он искал согласие и подтверждение своим выводам у окружающих.
Они остановились в дверях, ведущих в фойе, по которому перемещались
группа людей; все остальные уже вышли из зала.
Внезапно взгляд его насторожился, и из теплого дружеского, ищущего
поддержку, превратился в тревожно вопрошающий.
Первой оглянулась дама, проследив за направлением этого взгляда, и
вздрогнула, увидев у себя за спиной, притаившегося Ивана Ивановича. Все трое
стояли и разглядывали его не стесняясь, округлив глаза. особенно ужасны были
очкариковы, увеличенные линзами и удивлением.
Иван Иванович сперва хотел дать отпор буржуям, согласно того как
воспитывала его партия, да сконфузился своим одиночеством; правда, и
трезвость не позволила; еще и платье не чищено со вчерашнего.
" Может быть от меня запах какой, нехороший - ведь, не похмелялся с
утра-то," - мелькнуло в мозгах, и он ступил шаг назад, не зная, как
поступить.
Нога мягко подвернулась и он полетел вверх тормашками вниз,
провалившись в какую-то ужасную центрифугу, ход которой, какой-то гад все
более ускорял.
Летел он недолго: проснулся сразу, резко и вдруг, словно только что
лег. В его комнате кто-то ходил: шаги раздавались гулко и четко. Холодный
ветерок пронизал тело, но разум уже включился и сказал: "Не бойся - то твое
сердце ходит".
Иван Иванович вскочил необычайно для себя быстро с кровати и пронесся к
столу. Уже рассвело достаточно и томик на букву "К" вытащил из кучи других
букв, дрожащими от спешки и свежести утра руками.
"Скорее, скорее! - пульсировала кровеносная вена в его мозгу. - Я
должен успеть, ...может еще успею", - он чувствовал погоню у себя за спиной,
и чтобы опоздать, достаточно было оглянуться, отвернуться от мчащихся
галопом перед его глазами страниц.
"Ну, наконец... Хоть раз в жизни повезло... Вот он! Успел...", - и