"Александр Скляр. Синтетический человек " - читать интересную книгу автора

глазками Трудов, директор их школы, находится с ними за одним столом и
надежда укрылся от него посредством корпуса учителя истории.
" Ну и влип я, - снова почувствовал дискомфорт Козюлин,.. -ведь
помер-то Калистратушка и уже давненько, год только не припомню. - Дискомфорт
в груди при этом переломился надвое, застряв где-то внутри клином. - Может и
я на том свете... Ничего не понимаю... Знал же, знал же - не надо было
лукавого на ночь вспоминать. Теперь сиди, мучайся, где ты, что ты, на том
свете или еще у себя - в социалистическом?
А может я, что-то путаю? Ведь все переплелось таким калейдоскопом, что
вытащить истину на свет сложнее, чем сатану поймать за хвост."
Иван Иванович хотел перекреститься, да соседи не позволили бы
оставить такое незамеченным - вмиг бы из комсомола поперли (Козюлин
никак не мог сообразить: является ли он и ныне членом этой организации или
же давно уже покинул ее ряды - но все равно было страшно, тем более со
временем творилось что-то неладное) и
он сник, стараясь затаиться: "Пусть уж колесо событий само
раскручивается, а там видно будет к какому берегу плыть."
Директор живо поднялся и с рвением засеменил к кафедре, позвякивая"
приличия ради, сравнение с колокольчиком коровы крайне оскорбительно, но уж
очень заманчиво точностью, раскачивающимися на его груди орденами и
медалями.
- Калистрат Иванович, вы - ровесник века, вам в семнадцатом было
семнадцать лет, возраст уже достаточно серьезный,расскажите, что вы помните
об этом времени и о себе в том времени. ---- Стоит ли о том вспоминать, если
ничего хорошего там быть и не могло; ... война была капиталистическая,
буржуи на улицах и в парках гуляли по вечерам, музыка играла...
Отец мой приказчиком был при магазине у купца Смехова; заблудший
человек, в политику не лез, а меня в гимназию вытолкал,.. несознательный
был, темный; все хотел к буржуям меня зачислить; но я уже тогда сообразил за
кем будущее и подался в типографию рабочим. Правда, перед этим из гимназии
меня
выперли таки; я с ними за это в девятнадцатом сполна рассчитался...
Затем рабфак, работа, война... В директора выбился, далее...
- Нет, благодарю вас, дальше не надо. Видите ли, нас
интересует сейчас только семнадцатый год, ныне юбилейный;
как он начинался, как продолжался, чем закончился, какова
была жизнь, взаимоотношения между людьми... - терпеливо
разъяснил ведущий.
- Как начался? Этого не могу помнить. В моем возрасте
этих годков столь пронеслось, что какой как начинался вспомнить - этого
уж не под силу. А то, что однажды проснулись, а все вокруг кричат, радуются
и обнимаются, и товарищами друг друга" называют - это запомнилось. Дико
сперва было -
первого встречного-поперечного товарищем своим нарекать, хоть может он
и последняя сволочь, но уж потом попритерлось; а вот "сударыня с сударем"
стали так уши резать, что со временем и вовсе с языка народного
пососкреблись. Слух пронесся, что царь отрекся от престола и теперь будет у
нас демократическая республика. Но это так, детские воспоминания, путанные.
А на самом-то деле, была чуждая нам революция, которую буржуи к себе на
службу поставили.