"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автораСтариков до утра не тревожь. А я пойду.
- Куда ты? - Ладно. Потом поговорим. Утром Тимош вскочил - уже светало. - Проспал! - А тебе никуда и спешить не требуется. Собирайся к тетке Матрене на Моторивку. - На Моторивку? - замигал спросонья Тимош. В голове все перепуталось: обрывки сна, ночное посещение Женечки. Пришел немного в себя, глянул на Ивана, на Прасковью Даниловну и сразу понял: было уже семейное совещание, решение уже принято. - Кашу заварил, а нам расхлебывать, - угрюмо продолжал Иван. - Кто заварил? - А кто к господину интенданту в квартиру вломился? Кто на господина интенданта покушение произвел? Вся полиция на ноги поставлена. Террористический акт. Десять лет за мое почтение. - Десять лет! - А ты думал!? - Он истязает, а мне десять лет? - Он истязает по закону. А ты бил его по беззаконию. За это, брат, каторга! - Никуда я не поеду, - вскочил Тимош, - пусть судят. Пусть при всех судят. Никого не боюсь, всем в глаза скажу! - А она что тебе скажет? Тимошу вспомнилось искаженное лицо и бабий вскрик. Больше ничего Иван не сказал. Только когда уже младшенький укладывал "манатки", бросил укоризненно: - Это в самое-то горячее время! Каждый человек нам на заводе дорог! А к вечеру поклонился уже Тимош приземистой двери старой хаты. - Здравствуйте, тетка Мотря! И первое, что тетка сказала, всплеснув руками и глядя снизу вверх на новоявленного племянника: - Господи, худенький какой! Глянула на ноги: - Чобот не могли добрых справить... А чернобровая дивчинка стояла у печи и смотрела не на чоботы, а в карие очи и говорила смущенно: - Да годи вже вам, мамо! Так и началась жизнь на Моторивке, где, как известно, сорок хат - двадцать две по Горбатой улице, что подымается ухабами от ставка до церкви и восемнадцать по другой, от кузни дядька Опанаса Моторы до кладбища. В каждой хате знаменитые мужики, не только хлеборобы, но и прославленные мастера на весь околоток; дуги гнуть, колесо исправить, наличники узорные вырезать - за двадцать верст люди приезжали. А теперь ни одного мужика, всех подобрала война, остались старики да калеки, дворы порасхрыстаны, занехаены, ворота подпереть некому. Бабы целый день в поле, или на низах в огородах, едва ноги до хаты дотянут. Глянуть кругом не хочется. Только и осталось мужского населения - хромой Мотора Хома да кривой |
|
|