"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора - А того добиваюсь, чтобы не стыдно было людям в глаза смотреть. Только
и делов. С этого дня Тимош перестал быть новичком на заводе, перестал быть рабочим только по выработке, вошел равноправным человеком в рабочую семью. И хоть по-прежнему одолевала его жадность к людям, стремление приглядеться, осмотреться вокруг, послушать со стороны - он не мог уже оставаться простым наблюдателем, чувство более сильное, чем мальчишеское любопытство, охватило его - чувство ответственности за происходящее на заводе. Подбивал ли Растяжной Кувалдина перейти на штамповальный и образовать вместе с Телятниковым удалую троечку, собирал ли Женька компанию на гулянку, усиленно обхаживая простоватого Коваля, грозил ли механик расправой - все теперь непосредственно касалось его, по каждому поводу не только было свое крепкое мнение, но и стремление вмешаться, настоять на своем. В обеденный час Растяжной все чаще собирал вокруг себя рабочих: - Слыхал я, надумали наши хозяева вторую смену завертеть. Не согласен, - он всегда предпочитал решительные действия и выражения, - дудки! Правду я говорю? - он неизменно горой стоял за правду, никто на заводе так часто не произносил это слово. - Не имеют права. Нечего новых набирать, у нас хлеб отбивать. Свои люди есть. Правду я говорю? Многие соглашались с ним, а кто не соглашался, не торопился перечить. - Мы возьмемся - полторы смены каждый день. Нажмем, и дело в кармане. А, что, неверно говорю? - А чего ж, каждый хочет заработать. - Так что же ты на меня уставился, дура? Давай - скликай делегацию. В - Не на то делегацию надо, - неожиданно вмешивался Тимош, и каждый невольно оглядывался на незнакомый, новый голос, никогда еще не звучавший в общественных делах. - За что на людей кричат? На каждом шагу списками пугают, воинским начальником стращают. - Здрасьте, пожалуйста, - насмешливым взглядом окидывал Тимоша Растяжной, - явление третье, те же и Мартын с балалайкой! Люди на свадьбу, а Дунька на панихиду. Дура! О чем речь? Сто целковых лишних в карман. Или иначе сказать - катеринка. Правду я говорю? - Правду-то, правду, - переглядывались рабочие, - а только не имеют права кричать. Что мы им - скоты! - Верно говорит парень. - А чего ж - пойти всем и сказать: не имеют права. - Нечего окопами пугать! - Ну, завели на весь великий пост, - с досадой обрывал товарищей Растяжной, - ты ему про Фому, а он про Ерему. Катеринка тебе лишняя или нет? Говори прямо. Значит, отдавать смену, господа хорошие? - Та оно, конечно, - чесали затылки господа хорошие. На первых порах в подобных стычках, - если не было поблизости Сашка, если не оказывал поддержку Судья, - победителем обычно оставался Растяжной. Сторублевка в кулаке многим понятнее, чем самые благие намерения. И Тимошу оставалось только потом перебирать в уме сказанное, решать и перерешать, доискиваться причин поражения, всю ночь напролет думать о своем неразумии, о странной особенности людей, - хороших, честных людей, - |
|
|