"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автораразрушили и захламили испытательный цех, забили все углы и проходы
штамповальными станками, связанными одной проклятой деталью " 247. И на заводе он продолжал думать о том же. Все кругом было завалено военным заказом, ящиками со знакомой черной пометкой; сборочные цехи давно перестали быть сборочными, превратились в складские помещения да и весь завод становился огромным придатком военной машины. Даже с точки зрения самих хозяйчиков, господ акционеров, их собственное дело, - крупное промышленное предприятие с большим будущим, - погибало. Но это никого не тревожило... кроме рабочих. Хозяева оставались равнодушными - рабочие и, прежде всего, партийные рабочие, били тревогу. Жизнь выдвигала подлинного хозяина. А военная машина продолжала вертеться; инженеры и техники перестали быть инженерами и техниками, превращались в надсмотрщиков, обеспокоенных только одним: выработкой и допусками. Если снижалась выработка, они кричали: "Давай!". Если нарушались допуски, кричали: "Дожимай!". 9 Как было условлено, Тимош ожидал Сашка Незавибатько на левадке. Его поразило одно свойство молодого рабочего: Сашко подошел незаметно и легко, - Руденко и опомниться не успел, - увлек его за собой. Слово за слово, шутил да балагурил, пока не очутились у дверей незнакомого дома. - Сюда, - негромко постучал в оконце Сашко. Хата, как хата, все обычно, вместо горки - сосновая полка. Горница одна, только за печкой закуток. У Ткачей хата на две половины, да еще в кухне печка отгораживает боковушку - Иванову комнату, да кроме того крашенные застекленные сенцы - целый дворец. Изможденная женщина разливает по мискам похлебку, кормит детвору. Ребята вздернув носы, следят за каждым ее движением. В стороне, в "закутке", не участвуя в приготовлениях к вечере, тесным кружком, колени к коленям, собрались люди, человек пять. Всю дорогу Тимош был занят одной мыслью: Сашко подошел к нему, заговорил с ним дружески - его больше не чураются на заводе, и вызовы в контору, неожиданное, непонятное покровительство начальства - все забыто. Нет, не забыли, а простили, отнесли за счет неопытности, или случайности. Дружеский взгляд Сашка как бы говорил: "Нечего прошлое поминать". Но теперь все эти чувства и мысли отступили на задний план; нищета хаты, высохшие ручонки ребят, впалые глаза матери - чужое горе заслонило все. Его любезное "я", строптивое и непокорное, осталось там где-то, за порогом, затерялось маленькое, растоптанное, ненужное. Здесь, в тесном "закутке" собрались они, рабочие, обсуждать свои общие насущные дела! Старый Кудь говорил: - Все мы тут свои. И нечего рисовать картины. Каждый и без того знает. Товарищи, страшно смотреть на семьи рабочих, угнанных на фронт. Говорить много не стану, предлагаю провести сбор средств в пользу семейств. Сидевший в углу незнакомый рабочий {да и все тут, кроме Сашка и Кудя, были незнакомы Тимошу) насторожился. - Это что же - подписной лист предлагаешь? Меньшевистская затея! |
|
|