"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора

Тимош не говорил ни "да" ни "нет".
- Знаю, что думаешь, - в свою очередь нахмурился Иван, - драгоценное
наше разлюбезное "я" заговорило. Ка-ак же, усы подкручиваем, а до сих пор на
побегушках держат. А ты так думай: одолжение мне величайшее окажешь,
понял? - барышня там у меня.
- Твоя барышня, ты и ступай.
- Экий ты парень несговорчивый. Да пойми ты, не могу я - не могу. Там
меня каждая собака знает, а дело политическое.
- Так бы и сказал!
- Фу! - воскликнул Иван, потирая щеку. - Тяжелый ты человек.
- Наш характер, - вздохнула Прасковья Даниловна, - просто ума не
приложу, как это на свете получается - чуб и очи руденковские, да и вообще
дитя батька да матери. Откуда у него такой характер?
- Ой, наш, ненька, наш. Тяжко ему на свете придется.
- Ничего - прожили, - обиделся Тарас Игнатович.
- А сколько врагов нажили?
- Ну, конечно, еще и про врагов думать. Нехай сами про себя думают.
Минула ночь, заводской хлопотливый день; после работы Тимош отправился
на Ивановку выполнять поручение старшего брата. Не без труда нашел хату, -
переулки путанные-перепутанные, - постучал. Дверь открыла чернявая тоненькая
барышня.
"Она самая!" - подумал Тимош, однако вида не подал, что знает уже про
нее.
- Извините, что беспокою, - проговорил деликатно, а сам украдкой
чернявую барышню разглядывает: талия - двумя четвертями обхватить, личико
беленькое, черные глаза так и сверкают. Пухлый детский рот то капризно
выпятит, то вдруг вытянет упрямо ниточкой.
А главное - поворот головы. Оглянулась на него, пропуская в хату, Тимош
обомлел - родная сестра незабвенной его "начальницы"!
И слова произносит также небрежно, легко. Плавная речь, русская,
чистая, закрыл бы глаза, слушал и слушал... И голос мягкий, грудной,
задушевный, что ни произнести таким голосом, все хорошо. И сама вся хорошая,
хорошая.
"Ну, молодец Иван, - подумал Тимош, - правильно выбрал барышню. А я-то
дурак, еще не хотел идти".
- Чем могу служить? - спрашивает она и улыбается.
"Служить! Да ты прикажи, - на небо полезу, в пекло! Скажи, - солнце
сниму. Прикажи луну, луну притащим. Не хочешь луну, не надо. Давай звезды
снимать".
- Что вам угодно? - повторяет она и перестает улыбаться.
Что угодно! Язык одеревенел, ни одно слово не приходит на ум. Схватил
бы ее на руки, - полмира бери, только оком глянь. За пороги, за Черное море,
на коне, на дубах, вплавь, на край света!
Тимош поднял глаза - нет, не она - другая. Хорошая, но другая.
- Меня Иван прислал.
- Иван! - как изменилось ее лицо, мгновенно исчезли снисходительность и
упрямство; тревога, смятение, радость заиграли в черных глазах. - Он здесь?
Все благополучно?
- Да, благополучно. Приехал ненадолго, скоро уедет.
- Скоро?