"Митчел Сканлон. Пятнадцать часов" - читать интересную книгу автора

лице было странное выражение - что-то между ожиданием и досадой, он стоял
рядом с пустым наборным столом и смотрел на Делиаса через стекло.
Встретившись глазами с взглядом лейтенанта, Феран поднял руку в жесте немого
укора, указывая на хронометр, висевший над печатным станком.
"15.00", подумал Делиас, его сердце замерло, когда он взглянул на
хронометр, куда указывал костлявый палец Ферана. "Остался только час до
того, как я должен буду представить новый выпуск на одобрение комиссара
Валка. Один час! Я должен найти что-то, о чем можно написать. Все, что
угодно!"
В отчаянии Делиас перевел взгляд на десятки официальных документов,
которыми был завален его стол. В беспорядочной куче документов перед ним
были копии докладов о ситуации, боевые донесения, статистические данные,
сжатые коммюнике, расшифровки радиопереговоров; сведения о каждом важном
событии, произошедшем в городе Брушерок за последние двадцать часов.
Несмотря на то, что Делиас уже несколько часов изучал всю эту информацию, он
не нашел ничего, что соответствовало бы его целям.
"Нет хороших новостей, о которых можно сообщить", мрачно думал он.
"Сегодня, как и во всякий другой день, только плохие новости, и я не могу
писать об этом. Комиссар сразу же пристрелит меня".
Его мысли вернулись к тому дню два года назад, когда он впервые узнал,
что он назначен на службу в великолепное здание Генерального Штаба в центре
Брушерока. Сначала, уверенный, что его назначили на штабную должность, он
обрадовался. Потом, когда его привели в темную типографию в подвале, и
сказали, что его задача - выпускать раз в два дня информационную и
пропагандистскую газету для воодушевления защитников города, его сердце еще
больше затрепетало от волнения. Казалось, что это ответ на все его молитвы:
собственный штат сотрудников и офис, и, что важнее всего, престижное место
службы, которое позволит ему держаться подальше от фронта. Однако вскоре ему
пришлось узнать, что жизнь военного пропагандиста редко бывает счастливой. И
даже менее того, если его долг - сохранять бодрое лицо, когда внезапные
неудачи и ничем не смягчаемые катастрофы происходят так часто, как в войне в
Брушероке.
"Мы проигрываем эту войну", подумал он, настолько погрузившись в
глубины своего горя, что едва осознавал более широкий смысл этих слов. "Мы
проигрываем эту войну. Такова реальность, и у меня есть только час, чтобы
найти хоть какие-то хорошие новости, которые позволят газете представить
положение иначе. Час. Я просто не смогу этого сделать. Мне нужно больше
времени".
Услышав, что дверь в офис открылась, Делиас поднял глаза и увидел, что
вошел Шулен. Его рот беззвучно открывался, тело дергалось от нервного тика.
Шулен, шатаясь, проковылял к нему, держа в руках мусорную корзину, на его
виске был ясно виден уродливый шрам от орочьей пули, повредившей его мозг.
- В чем дело, Шулен? - вздохнув, спросил Делиас.
- У... у... уборка! - выговорил Шулен, заикаясь и брызгая слюной, и
наклонился, чтобы сгрести бумаги со стола Делиаса в корзину.
Раздраженный Делиас на секунду задумался, не возложить ли вину за
невыполнение задания на Шулена. "Я могу сказать комиссару Валку, что все
это - вина Шулена", подумал он. "Что мы уже заканчивали последние
приготовления к распечатке, когда Шулен споткнулся и опрокинул наборную
доску, испортив всю нашу работу. Если комиссар решит пристрелить этого