"Митчел Сканлон. Пятнадцать часов" - читать интересную книгу автора

словно найдя в ситуации некий мрачный юмор, которого Ларн не заметил.
- Шестьсот метров, - сказа Видмир, проигнорировав его.
- Не забывай целиться выше, салага, - сказал Репзик. - Не волнуйся
насчет гретчинов, они не угроза. Ты должен целиться в орков. Начнем с
одиночных выстрелов - непрерывный залповый огонь. Да, и вот что - может
быть, снимешь лазган с предохранителя? Увидишь, убивать орков так будет
легче.
Смущенно повертев лазган в руках и убедившись, что варданец прав, Ларн
снял лазган с предохранителя и переключил его в режим стрельбы одиночными
выстрелами. Потом, вспомнив свое обучение и слова "Воодушевляющего Учебника
Имперского Пехотинца", он мысленно прочитал Литанию Лазгана:
Несущий смерть, скажи свое имя,
Ибо ты моя жизнь и смерть врага.
- Четыреста метров, - сказал Видмир. - Приготовиться открыть огонь.
Зеленокожие приближались. Глядя мимо рядов бегущих гретчинов, Ларн
сейчас мог видеть орков более ясно. Достаточно близко, чтобы видеть их
низкие лбы и злые глаза, тысячи выступающих челюстей, и пасти, наполненные
смертоносными клыками, казалось, улыбаются ему в яростном предвкушении. С
каждой секундой орки были все ближе. Видя, как они рвутся к траншее, Ларн
почувствовал почти непреодолимое желание повернуться и побежать. Ему
хотелось спрятаться. Убежать так далеко и быстро, как только можно, и
никогда не оглядываться. Но что-то глубоко внутри него - некое таинственное
средоточие внутренней силы, о котором он не знал до этого - остановило его.
Несмотря на весь свой страх, сухость во рту, дрожащие руки - он надеялся,
что другие этого не заметили - несмотря на все это, он не побежал.
- Триста пятьдесят метров! - крикнул Видмир, и Ларн услышал хлопающие
выстрелы минометов, открывших огонь позади их траншеи. - Триста метров! По
моей команде - огонь!
В ту же секунду каждый гвардеец в траншее открыл огонь, встретив орков
яркими залпами лазерного огня, обжигающего воздух. За ними последовал
внезапный шквал взрывов, когда десятки минометных и гранатометных снарядов
взорвались в воздухе, обрушив на орков смертоносный град шрапнели.
Ослепительно засверкали лучи лазерных пушек, раздался треск автопушек,
осколочные ракеты прочертили воздух, устремившись к целям. Уничтожающий
поток огня врезался в наступавших орков, истребляя их. Все варданцы в
траншее безостановочно стреляли из лазганов, отправляя все больше
зеленокожих в ад для ксеносов, и Ларн стрелял вместе с ними.
Он стрелял без остановки, так же беспощадно, как и другие. Стрелял
снова и снова, и его страх уменьшался с каждым выстрелом, ужас, терзавший
его, сменялся растущим чувством ликования, когда он видел, как зеленокожие
умирают. Впервые в жизни Ларн познал жестокую радость убийства. Впервые в
жизни, видя, как израненные и умирающие орки падают, чтобы быть
растоптанными своими товарищами, он познал цену ненависти. Видя, как враги
умирают, он не испытывал ни скорби, ни печали, ни сожаления. Они были
ксеносами. Они были чужими. Нечистыми. Они были монстрами, каждый из них.
Монстры.
В неожиданном озарении он понял мудрость Империума. Он понял то, чему
его учили в схолариуме, в проповедях священников, в Имперской Гвардии. Он
понял, почему Человечество несло войну ксеносам. И, оказавшись на этой
войне, он не чувствовал к ним жалости.