"Ант Скаландис. Причастные: Скрытая угроза" - читать интересную книгу автора

перебил его Шкипер.
Возможно, у него рука вдруг резко заболела и не было уже никаких сил
выслушивать нудную лекцию, а возможно, Володька самый простой из нас - что
думает, то и говорит: мол, хочешь объяснить что-то - излагай коротко.
- Ну, извините уж за подробности, - поморщился Павленко. - Просто без
них любая цифра враньем покажется, вот я и решил расшифровать кое-что. Я
хочу, чтобы вы поняли, из-за чего весь сыр-бор. Деньги, за которые мы
сегодня с Мышкиным воюем - это триллионы долларов. И они реально определяют
погоду в российской (да и не только российской) экономике. От того, чья
возьмет, будет зависеть очень многое, поверьте. Рядом с этим штурм моей
резиденции на танке - ерунда, цветочки. Ягодки еще впереди. Совершенно не
удивлюсь, если Мышкин швырнет куда-нибудь нейтронную бомбу, а то и спустит
на "Феникс" облако ядовитой саранчи или стаю зачумленных крыс.
- А по-хорошему никак нельзя? - спросил вдруг Фил.
Я понял, почему именно он. Я тоже хотел спросить про Ёжика. Ведь это
именно он, по словам Фила, придумал, как помирить теневое министерство
торговли с теневой налоговой инспекцией.
- Можно, - сказал Павленко. - Конечно, можно. Только для этого надо
засунуть все амбиции себе в задницу. У коммунистов это хорошо получается.
Их семьдесят лет муштровали. А мы, демократы, высшей ценностью считаем
свободу. В том числе и свободу выбора. Свободу мнений. Вот от этого
переизбытка свободы и рвем друг друга на части. Аникеев ведь так и умер,
уверенный в своей правоте. Свободный рынок - и никакого регулирования.
Дикий капитализм - навсегда! Он так и не захотел понять, что во Всемирную
торговую организацию входят страны с развитой сетью супермаркетов, а не
грязных базаров, заполненных полууголовным элементом.
Я оглянулся на Циркача: тот растерянно улыбался, услыхав из уст
Павленко буквально собственные слова. А Аристарх Николаевич тем временем
продолжал, все более увлекаясь:
- И товар в магазины должны поставлять солидные фирмы, а не десятки и
сотни тысяч обнищавших итээровцев, учителей, врачей и военных, заслуживших
теперь гордое звание челноков. Это же пародия на русских купцов прошлого
века. Купцы были богатейшими людьми, а челнокиs Эх! Не захотел Аникеев
понять, что граждане цивилизованной страны ездят по миру с магнитными
карточками, а не с карманами, набитыми "зеленью". Господи, когда же мы
перестанем пугать немецких и французских банкиров сотнями тысяч наличных
долларов?! С экономической политикой Аникеева - никогда! Мы все это ему
объясняли еще три года назад, и два, и год, и несколько месяцев назад.
Сначала просто пытались создать условия, более выгодные для магазинов, а не
для рынков, но нам отчаянно мешали на всех уровнях. Сколько было шума,
когда ввели дополнительный налог на челночную торговлю! У нас удивительный
народ, он не хочет жить лучше, он хочет жить как всегдаs Потом случился
августовский кризис - это отдельная тема, - и после него уже любому дураку
стало ясно, что челноки и оптовые рынки - это пройденный этап. Их песенка
спета. Началась агония. Однако Аникеев, свято убежденный, что "этот стон у
них песней зовется", продолжал упорствовать, продолжал реанимировать и
реформировать свою торговую сеть. Это потрясающе!.. Вы знаете, ведь
Свирский еще три года назад предлагал сесть за стол переговоров на очень
удобных для обеих сторон условиях.
- Стоп, - сказал я. - Свирский. Это человек Аникеева?