"Ант Скаландис. Джинсомания (Авт.сб. "Ненормальная планета")" - читать интересную книгу автора

- Глянь, парень, как трется благородно, - сказал он. - Нешто "Москва"
будет так тереться?
- Да не в жисть! - сказал Разгонов...


- А можно еще делать копии с западных фирм, - предложил Разгонов, -
этакую незатейливую подделку.
- А вот этого-то как раз и нельзя, - возразил очкастый с наморщенным
лбом.
И тут по очереди прокатилась весть: кончается сорок шестой.
"Плохо дело, - подумал Разгонов. - Купить что ли сорок четвертый для
сестры?" Но тут же стало жалко денег.
- Выход один, - сообщил очкастый, - закупить штанов побольше и
обеспечить всех организованно. По карточкам. Или еще лучше: раз в год
выдавать зарплату джинсами.


Дня джинсовой получки ждали с нетерпением. Женщины еще за неделю
начинали перешептываться, секретничать, иные, наоборот, мечтали вслух.
Мужчины заключали пари и сделки. Джинсовая получка была в известном смысле
лотереей. Одинаковых штанов на всех не хватало. А те, кто не носил
джинсов, обязаны были отказаться от них и взять зарплату деньгами. Но
никто не отказывался. В нарушение закона все избыточное количество джинсов
погашалось обменами и продажей. И бороться с этим было невозможно.
Разгонов не снашивал джинсы за год, как, впрочем, и многие другие, и у
него сохранились не только прошлогодние, но и позапрошлогодние и даже
третьегоднишние штаны. Теперь Разгонов мечтал поменять новые джинсы на
кроссовки и модную рубашку. Обмен вполне вырисовывался. И вдруг раздался
звонок, учетчица молча послушала и, положив трубку, произнесла скорбным
голосом:
- Джинсов больше не будет. Кончились джинсы. Теперь зарплату будут
выдавать бюстгальтерами...


- Вы все умрете, - проникновенно сказал пьяный.
- Да ну! - не поверил лысеющий. - А я тут как раз собирался жить вечно.
- Да нет, - пьяный вроде бы даже обиделся. - Вы все умрете, потому что
вы все больные люди. У вас джинсомания. И вы не излечимы. Вы не излечимы!
- витийствовал пьяный.


...В городе свирепствовала эпидемия. Казалось, что огромное смрадное
облако микробов зависло над зданиями и площадями, и даже уличные фонари
пригнулись под тяжестью этого облака. Разгонов, выйдя из подворотни,
запахнул плащ, надвинул на глаза шляпу и поправил на лице марлевую
повязку. Туманный, сырой, промозглый воздух просачивался не то что под
плащ, а, казалось, прямо под белье. Темно-зеленые борта фургонов,
перегородивших улицу, были влажны от росы, а на брезенте темнели большие
мокрые пятна. В просвете между машинами возникла зеленовато-серая
неуклюжая фигура в общевойсковом защитном комплекте и фильтрующем