"Елена Съянова. Плачь, Маргарита " - читать интересную книгу автора

горластых поклонников. Тогда он поднял свой крест и нес его честно все это
время. Тогда он начал свой путь и шел по нему, пока были силы...
"Все это вздор, конечно! - отмахнулся от назойливых мыслей Рудольф. -
Неуместная патетика, интеллигентский бред, как говорит Геббельс. Но...
почему бы мне и в самом деле не поработать с Карлом не пару дней, а пару
лет?"
Это простое и счастливое решение ударило ему в голову так физически
ощутимо, что он стиснул ее обеими руками. Вспышкой возникло лицо Адольфа,
которому он излагает свои аргументы. "Ты ведь сам всегда сожалел о том, что
мало разбираешься в этой области, которую тем не менее считаешь
основополагающей! Тебя всегда приводили в восторг термины Карла, такие как
"жизненное пространство" или "Пруссия Востока" (основатель геополитики Карл
Хаусхофер (1869-1946) ввел эти понятия в лексикон нацистских руководителей,
выдвинув идею о том, что расширение жизненного пространства для немцев
неизбежно приведет к территориальной экспансии, прежде всего на восток,
"Пруссией Востока" Хаусхофер называл Японию, видя в ней союзницу Германии в
будущей мировой политике, в 30-е годы территория Хаусхофера стала частью
официальной доктрины нацистской Германии.)! Ты всегда сожалел о том, что
геополитические идеи сложны для понимания масс, а Хаусхофер высокомерен с
недоучками... Так почему бы мне не заставить научные абстракции говорить
языком лозунгов, твоим языком? Ты всегда утверждал, что для экспансии
потребуется теоретическая база. Нет, нет же, черт подери, как раз теория,
вызрев в гениальных умах, рано или поздно потребует экспансии!"
Рудольф не заметил, как вышел под хлещущий дождь. Он не чувствовал
ничего, когда, подняв голову, с изумлением смотрел в ровное, без единого
просвета, бледно-серое небо, перечеркнутое одинокой свинцовой полосой,
застывшей посередине.
Дамы пили кофе в "фонарной" гостиной. Мужчины еще не просыпались.
Чуткая Ангелика сразу увидела на лице вошедшей Эльзы какую-то тень. "Что? -
спросили ее глаза. - Что случилось?" Эльза вошла с маленьким томиком,
который протянула Ангелике. Это были "Сонеты" Шекспира. Гели нервно листала
книжку, точно что-то искала в ней. Вдруг она вскинула голову, будто ее
осенило. "Ты... из-за меня?" - спросили ее глаза, но не получили ответа.
Теперь их было четверо - в избранный круг попала и юная Ева Браун,
которую Эльза, пожалев, забрала у Гоффмана и устроила так, чтобы девушка, не
имевшая возможности даже переодеться с дороги, смогла прийти в себя и
отдохнуть. Потом пригласила ее к завтраку.
Елена сперва ревниво изучала восемнадцатилетнюю глупую мордашку, по
прихоти Эльзы появившуюся в их интимном кружке, точеную фигуру с высокой
грудью и узкими бедрами. Но ревность быстро растаяла. От присутствия Евы
ничего не менялось, как будто в гостиную внесли лишний стул.
Зашел поздороваться Геббельс и, увидев томик Шекспира, собрался что-то
сказать, но Елена бросила на него такой зверский взгляд, что он только
развел руками.
Давние любовники, неутомимые и нежные наедине, они при посторонних
постоянно конфликтовали, часто из-за несносной манеры Йозефа (которого Елена
называла Полем, от его первого имени Пауль) постоянно цитировать кого-либо
из известных или малоизвестных авторов, а затем невинно вопрошать
окружающих: "Откуда цитата?" Почему-то, несмотря на то что все изречения
приходились к месту и помогали выявить суть дела, эта привычка Йозефа была