"Александр Сивинских. Закопай поглубже" - читать интересную книгу автора

название), ртуть выплеснется, а кровосос, получивший гостинец, молниеносно
превратится в пар. Во всяком случае, любой низший упырь - точно. Сохранится
ли эффект при попадании в патриарха, мне предстояло выяснить очень скоро.
Отлив двадцать пять "нарциссов", я решил, что пока достаточно.
Как и следовало ожидать, нервы за время работы пришли в порядок. Чтобы
окончательно вернуть себе доброе расположение духа, я затопил баню и
позвонил так странно смотревшей на меня давеча разведенке Лилии.
- Привет, цветочек, - сказал я, когда Лиля взяла трубку. - Спорим на
коробку шампузо, что тебе безумно хочется этой ночью посмотреть на звезды в
мой телескоп?
- Продул, - сухо ответила Лиля. - Выигрыш заберу завтра.
В трубке издевательски захохотали короткие гудки.
Вздыхая, я отправился в гараж. Нужно было сгонять за уважаемой мною
"Столичной", пока не закрылся алкомаркет. И за проигранным шампанским. Лиля
любит полусладкое. Как все они. Как все эти разведенки, одиночки и просто
несчастные в браке женщины. С прочими мне почему-то никогда не везло.
По пути я набрал на мобильнике номер, который оставила Вера Рыкова.
- Слушаю, - ответила она .почти сразу.
- Любишь полусладкое шампанское, красавица?
- Терпеть не могу.
- А водку?
- Безусловно, да.
- "Столичная" завода "Кристалл", - сказал я. - Холодная. А еще баня,
жаркая. Гитара... ну, немножко расстроенная. И я. Сама знаешь какой.
- Жди, - сказала она.

Разбудил меня телефон. Звякнул, вырвал из сна - и затих, зараза. Было
без четырех минут час ночи. Час! Егип-петские казни!
Голова, как ни странно, была ясная. Глаза, конечно, слипались. Спал я
от силы двадцать минут. До водки со щами мы так и не добрались. Как и до
гитары. Сразу из бани под одной махровой простыней отправились в спальню.
Разумеется, жалеть о пропущенном ужине я не помышлял.
Я погладил теплое Верино плечо, не удержался и повел ладонь дальше.
Телефон опять забренчал. Ругнувшись сквозь зубы, я схватил трубку,
зашипел сердито:
- Слушаю, блин!
- Это я тебя слушаю, блин!
Меня продрало до самой селезенки. Пот мгновенно выступил по всему телу,
точно прессом выдавили. Голос полковника Рыкова, чья драгоценная половина,
голая как младенчик, дрыхла рядышком со мной, перепутать с любым другим было
воистину невозможно. Фамилия ему подходила идеально.
- Что случилось? - спросил я.
- Где эта сучка, Раскольник? Где! Эта! Мать ее! Сучья! Мать ее! Сука!
- Рядом лежит, - пробормотал я, набравшись мужества. - Разбудить?
- Ты что, трам-тарарам, издеваешься?! - Рыков заорал так, что меня
почти контузило. - Кто рядом лежит? Твоя росомаха? Ты что, трам-тарарам,
зоофил, Родя?
- Так вам Мурка нужна?
Облегчение - слишком незначительное слово, чтобы передать ту душевную
благодать, которая снизошла на меня, когда я понял, что грозный полковник