"К.И.Ситников. Прорыв к морю, или никто не убежал" - читать интересную книгу автора

по узкой боковой улочке.
Потом Антонов никак не мог взять в толк, что это командованию вздумалось
начать обстрел именно этой части города именно в эту минуту. Нет, ему,
конечно, объяснили, что разведка донесла о появлении вражеских танков. Во
всяком случае, одного танка: И у Антонова не было оснований этому
объяснению не верить, тем более что он сам этот танк видел: Как бы то ни
было, неожиданно все кругом пришло в движение, потеряло твердые очертания,
смазалось, словно поколебалось самое основание реальности:
И лишь когда справа воздвигся остов трехэтажного дома с пустыми,
почернелыми окнами, а слева взгромоздилась бесформенная груда кирпичных
обломков, адский грохот на несколько минут утих. И сразу, как только это
произошло, из чудом уцелевшей подворотни прямо на танк выскочила женщина.
Водитель едва успел остановить машину, а женщина набросилась на танк с
кулаками, что-то надрывно крича. И тогда Антонов совершил второй за этот
день необъяснимый поступок - он в бешенстве вынырнул из люка и покрыл
женщину матом. В другое время и в другом месте это было бы обыкновенное
дело, но теперь: при всех обстоятельствах: Женщина оказалась латышкой, но
по-русски ругалась не хуже Антонова. Покрыв его не менее изощренным матом,
она срывающимся голосом потребовала:
- Поворачивай!.. поворачивай за мной!.. - И вдруг просящим голосом: -
Давай, милый:
Окончательно ошалевший Антонов не нашелся, что сказать. Поэтому он просто
велел водителю двигаться за женщиной.
Через минуту он уже все понял.
В подворотне, откуда выскочила, рискуя попасть под гусеницы танка,
женщина, жалась к стене кучка детишек. Их было пять или шесть. Все
мальчики и только одна девочка. Эта девочка почему-то особенно запомнилась
Антонову. Она посмотрела Антонову прямо в глаза, и в ее взгляде Антонов не
увидел ни удивления, ни страха - это был спокойный, взрослый взгляд
не-ребенка.
Антонов мгновенно оценил обстановку. Оставлять детей здесь - безумие.
Попробовать вывести их из района обстрела, прикрывая броней танка, - тоже
безумие: но все же дающее шанс. Он в нескольких словах объяснил женщине,
что они должны делать: бежать, держась как можно ближе к броне: И они
двинулись. И тут же все вокруг опять наполнилось адским грохотом.
Танк двигался медленно, пожалуй, даже медленней, чем мог бы: Но Антонову
все казалось, что, если они прибавят ходу, детишки отстанут, и тогда огонь
сметет, уничтожит их: Он был так сосредоточен на том, чтобы дети не
отстали, что не заметил, как впереди, прямо по ходу их движения, появился
тяжелый латвийский "балуодис".
Пушка "Балодиса" была направлена прямо в лицо Антонову и, казалось, уже
готова была плюнуть огнем. Танки стояли друг против друга в настороженном
ожидании. Потом вперед вышла женщина, за ней потянулись дети. На прощание
девочка снова поглядела Антонову прямо в глаза, и Антонов вдруг
почувствовал непоколебимую уверенность, что все с этими детьми будет
хорошо. Женщина с детьми перешли под защиту "балуодиса", и латвийский танк
попятился, пока не скрылся за грудой обломков.
Антонов с облегчением спустился на свое место и махнул водителю рукой:
возвращаемся. Они развернулись и помчались обратно. И только тогда Антонов
вдруг осознал, что обстрел закончился.