"К.И.Ситников. Прорыв к морю, или никто не убежал" - читать интересную книгу автора

Он, оказывается, и не спал вовсе. Некоторое время он следил за бестолковым
мельтешением бабочки над головой. Были, наверное, свои причины у этого
беспорядочного мельтешения, только, скорей всего, бабочка и сама о них не
догадывалась - мельтешила себе, и все тут.
- Вот мы воюем, - продолжал Шалагин. - Генералы придумывают стратегические
планы: Командиры отдают приказы: Рядовые стреляют: А кончится все
какой-нибудь малостью, которой никто и не заметит. - Он помолчал и
задумчиво добавил: - А вот она-то и имела решающее значение.
- Как, как ты сказал? - Антонов даже травинку грызть перестал.
Сверчок сорвался с его колена, и в стороне качнулась сухая былинка.
Бабочка взмыла в небо и пропала в синеве. Облачко наконец слезло с солнца,
и воздух снова наполнился печным жаром, кузнечики в траве заорали вовсе уж
оглушительно, как будто кто-то изо всей силы принялся бряцать большой
связкой ключей. Но Антонов уже не замечал ничего вокруг, его целиком
захватила новая мысль, почти видение:
В старинном, красивом городке Резекне маленькой приморской республики
живет себе девочка по имени, ну, скажем, Элзи. Живет себе, живет, и никто
во всем ее маленьком мире не сомневается, что станет она красивой
девушкой, познакомится с хорошим парнем с соседней улицы, выйдет замуж,
родит двойню и, придет срок, неторопливо состарится и тихо угаснет в
окружении любящих детей и внуков. А в это самое время на другом конце
республики, где-нибудь в Лиепае или Вентспилсе, живет себе мальчик по
имени, ну, пусть будет Виестур. И никогда бы эта девочка с этим мальчиком
не встретились, да вот понадобилось зачем-то и кому-то, чтобы они
обязательно встретились. Может быть, должен был родиться от них
какой-нибудь так Авраам, который родит потом Исаака: И двинулись
бронированные пласты общества, и столкнулись, извергая магму войны. И все
для того только, чтобы некий капитан Антонов, год назад простреливший себе
башку в старинном и не менее красивом городе Казани, а потом вынырнувший
вдруг неведомым образом из небытия, помог этой девочке вместе с другими
детьми выбраться из горящего Резекне в какой-нибудь распределительный
пункт для беженцев, откуда эвакуируют их в тот самый Вентспилс, где и
встретится она со своим ненаглядным Виестуром. И вот что достойно
удивления: спасал-то он ее из-под нашего же обстрела, а помогал ему враг:
Так, в самом деле, кто же враг, а кто друг в этой войне: войне кого и с
кем?
Пока он размышлял об этом, Шалагин достал из-за гимнастерки свою книжку,
открыл наугад и громко зачитал фразу без начала и без конца, по
обыкновению, лишенную всякого рационального смысла и в то же время
удивительно созвучную тому, что происходило с читавшим и слушавшим именно
сейчас:
- Сыны Израилевы опять стали делать злое пред очами Господа, и укрепил
Господь Еглона, царя Моавитского, против Израильтян, за то, что они делали
злое пред очами Господа. И служили сыны Израилевы Еглону, царю
Моавитскому, восемнадцать лет. Тогда возопили сыны Израилевы к Господу, и
Господь воздвигнул им спасителя Аода, сына Геры, сына Иеминиева, который
был левша... Левша, - повторил Шалагин и с удовольствием пошевелил ушами.
- Тут опять вырвано, - сообщил он Антонову. - Дальше читаю: И сказал им:
идите за мною, ибо предал Господь Бог врагов ваших Моавитян в руки ваши. И
пошли за ним, и перехватили переправу через Иордан к Моаву, и не давали