"Константин Ситников. Санитар морга" - читать интересную книгу автора

вскричал я, вскакивая и хватаясь за короткий меч, который всегда носил на
бедре. - Я убью того жалкого выблядка, который смеет называться моим
братом, и сам пойду к отцу и потребую, чтобы он всенародно объявил меня
своим наследником!" - "Глупый, - ласково возразила царица, целуя меня в
лоб. - Будь мужествен и благоразумен: ты должен выполнить волю отца - и
вернуться в Египет со славой!" - И склонился я перед владычицей души моей,
промолвив смиренно: "Да будет так, о моя царица!" - И быстрым шагом вышел
из ее покоев, не помышляя больше ни о чем другом, как только об успехе
нашего путешествия.
И вот, уже спустя три дня, караван из пятидесяти волов, груженных
лучшим, что рождает Египет, двинулся по обильной колодцами дороге,
пролегающей по дну ущелья Вади-Хаммамат, к Красному морю. И спустились мы
к морю, и увидел я судно: сто двадцать локтей имело оно в длину и в ширину
- сорок; и тридцать отборных моряков из Египта было на нем. И был тот
корабль, помимо деревянных шипов, крепящих обшивку его к поперечинам, как
то обычно бывает на речных судах, - укреплен еще в носовой и кормовой
частях поперечными балками с выступающими концами, стянутыми для прочности
канатом вдоль внешней стороны бортов, - для плавания по морю. И по бортам
в один ряд с каждой стороны его торчало по пятнадцать гребных весел, и на
корме еще два рулевых весла в уключинах, которыми управляли опытные
кормчие, знающие небо так же хорошо, как и море. И на двуногой мачте,
которая заваливалась в случае надобности к палубе, на двух реях висел
широкий, низкий парус с изображением покровителя нашего - бога Ра. И
пустились мы в путь, и счастливым было наше путешествие. При попутном
ветре скоро достигли мы берегов Пунта и выгодно обменяли свой товар на
серебро, а серебро - снова на товар. И наполнили мы наш корабль всем, что
нам было необходимо, и взгляни: разве не было у нас вдоволь иби и хекену,
нуденба и хесанта, и храмового ладана [3], которым умилостивляют всех
богов? И уже спустя четыре месяца возвращались мы к родным берегам, и вот
- грянула ночью буря, и ветер все крепчал, и вздымались волны высотою в
восемь локтей. И рухнула мачта в волну, и сказал лукавый жрец,
приставленный отцом моим, чтобы присматривать за мной: "Вот - море
разгневано, и боги требуют себе жертву. Отдадим в жертву царевича, не то
все мы погибнем!". И видел я, что жрец лжет, но не стал противиться
судьбе, ибо все моряки, напуганные бурей, были на его стороне. И встал я в
лодку из папируса, и спустили они лодку из папируса в волны, бьющие о
борт, и оттолкнули веслами от корабля, и понесло меня ветром в открытое
море.
Много дней и ночей носило меня по хлябям морским, и помутился
рассудок мой от жажды, и ослабела память моя от долгих страданий. И
подобрали меня рыбаки, ловившие у берегов Нижнего Египта, и выкормила меня
молодая женщина, кормящая грудью, ибо был я беспомощнее младенца. Когда же
по прошествии времени спросили меня: "Кто ты?" - промолчал я и не знал,
что ответить, потому что не помнил. И богатых одежд, которые подносили к
лицу моему, я не узнавал. И остался я жить в семье бедного рыбака,
подобравшего меня в море, и вот: вместо царского дворца - жалкая хижина из
нильского ила, смешанного с глиной, навозом и рубленой соломой. И стены ее
из ломаного кирпича и обмазаны илом. Окна ее - дыры, заткнутые тряпьем,
дверь ее завешена циновкой, плоская крыша выложена пальмовыми листьями и
стеблями камыша, и всякое время ходят по ней куры. И вместе с сыновьями