"Робин Сисман. Особые отношения " - читать интересную книгу автора

была королевской крови. Но все это было давно. Никто уже не следит, когда
ложатся спать студенты. Юные джентльмены и дамы - все смешалось в наши дни".
Отец Тома, подняв брови, сказал, что ему пора в Лондон - "и не забудь
позвонить вечером матери". Олдворт пошел его провожать, и Том остался в
комнате один - с чемоданами, сумками, коробками, ракетками, лампами и
одеждой. Конечно, все это предназначалось не ему. Тому предстояло делить эту
комнату с Брайаном, высоким парнем в бейсбольной кепке. В настоящую минуту
Брайан распихивал по полкам свое добро, перед тем как отправиться к
родителям на чай. Вроде бы малый ничего, хотя его багаж был куда
основательнее багажа Тома, который свой замасленный чемодан откопал на
пыльном чердаке, а у этого парня чемоданы один к одному, изысканного
оливкового цвета, и щегольская лампа для чтения в придачу.
Том перетащил чемодан в свою спальню - холодноватый куб с железной
кроватью, шкафом и изъеденной известкой раковиной. У Брайана за соседней
дверью точно такая же. Распахнув чемодан, Том мрачно уставился на его
содержимое. Внутри на крышке была затейливым шрифтом выведена фамилия его
матери, в обрамлении цветов. Наверняка сама писала. Надо же, она тоже была
молодой, подумал он. И тоже здесь училась, когда обучение было раздельным и
всех заставляли носить форму.
Том вытащил новенький сверкающий чайник, словарь Уолкмана,
магнитофонные ленты, многочисленные книги и вывалил остальное на пол. Под
своими носками он обнаружил фотографии, сделанные им в Праге. Он хотел
повесить их над камином, у двери. А на одной из фотографий была Ребекка,
вышла просто здорово. Волосы разлетелись, улыбается. Он тоже не смог
сдержать улыбку. Он ее звал "старуха", поскольку она была на шесть месяцев
старше. Он познакомился с ней - удивительным и волшебным созданием - всего
несколько недель назад в Суссексе. Она уже второй год там учится. Он
надеялся, что она не влюбится в какого-нибудь сокурсника. Дальше шла
фотография общая - отец и мать, сестры и он сам перед Бранденбургскими
воротами, и все фотографии за прошлый год. Путешествие по Восточной Европе
было наградой ему за поступление в Оксфорд, хотя и со второй попытки. Может,
тут он найдет с кем общаться, никто не будет его изводить, как сестра Касси,
которая таскается за ним по пятам, выразительно завывая: "О брат мой
многомудрый..." Они в школе проходят романтизм.
Едва он успел рассортировать вещи, раздался стук в дверь. Том крикнул:
"Входите!", изымая последнюю стопку трусов и маек. С одеждой было все в
порядке! Кроме одного костюма и рубашки, ничего не нужно было гладить, он
всегда брал то, что не мнется.
В дверях появился Олдворт.
- Ужин в холле - в семь тридцать. Если вы не хотите ужинать там, на
углу есть хороший магазинчик, где можно перекусить. Вам его показать?
- Отлично. - Том захлопнул чемодан, запирать не стал. Они вдвоем
взялись за рваные ручки чемодана и понесли его через дверь. - Вы здесь все
время служите? - спросил он, не решившись обратиться к этому человеку по
имени, как здесь было принято.
- Да, почитай, пятьдесят лет. Почти мальчиком сюда пришел. Ну, не
считая войны. Я служил в пустыне, механиком при танках. Там было как в печи,
нас постоянно мучила жажда. А потом мы на этих танках сами и поехали.
Том попытался прикинуть, сколько лет было Олдворту. Даже если он начал
работать в пятнадцать, теперь ему должно было быть семьдесят.