"Ирина Сиротинская. Мой друг Варлам Шаламов " - читать интересную книгу автора

любили".
Может быть, было какое-то предчувствие у родителей. Смерть ходила за
Сергеем по пятам. И погиб он в 22 года.
Редко относился к мужчинам Варлам Тихонович с сердечной теплотой. С
уважением - да. Но не с теплотой. Но Сергей... Я видела эту живую детскую
любовь, восхищение, которые связывали В.Т. с давно погибшим братом.

Певец

- То, что я больше всего хотел в детстве - не сбылось, - сказал Варлам
Тихонович, - я хотел быть певцом.
Слуха у него не было. И музыку он не любил, не понимал, а вот певцом
быть хотел. И такая свежая горечь была в его словах, что я перестала
смеяться. Да, он воображал сцену, декорации, овации... Это был живой и
громкий успех - то, чего не было в его жизни. Не посмертная слава ("на что
она мне?"), не где-то существующие читатели и почитатели, а здесь, сейчас -
партер, ярусы, обвал оваций.
Он сочинял в юности экзотические песни. "У тебя холодные колени..."
("Ориноко"), синеблузные марши, даже исполнял мне их неожиданно высоким и
неверным голосом, но - с увлечением. Это было очень смешно и немножко
грустно.

Бимини

Вообще мы часто играли: рисовали друг друга, писали шуточные стихи,
чертили подробные планы страны Бимини с бухтами, причалами, дворцами и
яхтами. И я рассказывала о необыкновенных нравах этой страны: когда там
расстаются, например, то без слов - только пошлют друг другу цветок. "Два
корабля и три дельфина" - это с карты страны Бимини. В его стихах осталась
она, "как тайнопись, которой маги заворожили свой секрет..."

Но в мире преувеличенья,
В обличьи сказок и легенд,
Она сама была леченьем...

("Она ко мне приходит в гости", 1973 г.)

В самом деле, это было целительно. Десять лет я опекала Варлама
Тихоновича, и он в эти годы не болел. Узнала я недавно, что мать Тереза
говорит - возьми за руку человека. А ведь чисто интуитивно так поступала я.
Приду - он зол, издерган, взвинчен. Я просто молча беру его за руку. И он
затихает, затихает. И словно проступает другое лицо, другие глаза - мягкие,
глубокие, добрые.
Сейчас я думаю: после того ада, который он прошел, как много душевных
сил в нем оставалось, что хватало их на мои игры - чудеса и паруса,
дельфинов и викингов.

"C Тютчевым в день рождения"

Многие стихи рождались на моих глазах. Расскажу еще об одном