"Сергей Синякин. Пространство для человечества" - читать интересную книгу автора

а уж о детдомовцах, достигших совершеннолетия и покинувших свою альма-матер,
оно и вспоминать не хочет. Поэтому детдомовцы, вступая в большой мир, часто
в нем теряются. За отсутствием места в большом мире они нередко опускаются
на его люмпенизированное дно, занимая там достойное с волчьей точки зрения
место. Вот на истории таких людей Крикунов и хотел бы опереться в своей
статье, придав ей, таким образом, некоторую сенсационность и общественную
значимость. Ну не о редакторе же своей газеты писать, не о паре-тройке
детдомовцев, случайно выбившихся в бизнесмены или нашедших себя в искусстве!
Детский дом Крикунов нашел сразу. Пройдя по казенному коридору,
выкрашенному зеленой однотонной краской, придававшей помещению тоскливую
официальность, Лев нашел кабинет директора. Директором детского дома
оказалась моложавая дама с затейливой прической на голове и в деловом сером
костюме, строгость которого подчеркивалась наличием на руках у дамы часиков
и браслета, которые в совокупности походили на наручники, особенно если
директор детского дома клала руки перед собой. Крикунов представился.
Директора детдома звали Ирина Андреевна, и, к радости журналиста, она
работала в этом учреждении более пятнадцати лет, а потому должна была знать
его редактора. Отрекомендовавшись, Крикунов предъявил даме свое
удостоверение, а в дальнейшей беседе ненавязчиво упомянул имя своего
редактора. Как и следовало ожидать, особых восторгов имя редактора у дамы не
вызвало. Тут могло быть две причины. Первая была очевидной - в школьные годы
редактор прославился совсем с иной стороны и слава эта была так щекотлива,
что одно упоминание его имени вызывало у директора детдома дикую мигрень.
Вторая причина была более деликатна, но тоже вполне возможна: кому же
понравится упоминание о воспитаннике, достигшем редакторского кресла пусть
даже "желтой", но столичной газеты, в то время, когда ты продолжаешь
директорствовать в провинциальном детдоме и тратишь свои силы и нервы на
разных обормотов? Тем не менее дама внимательно выслушала Льва, пожала
круглыми плечами и, поправив очки в золоченой оправе, сказала:
- Не думаю, чтобы в такое время наши проблемы были кому-нибудь
интересны. Впрочем... Я приглашу воспитателя, он поможет вам поговорить с
воспитанниками, покажет, как мы тут живем... Больше ничего?
- А потом мы встретимся, - обрадовано подхватил Крикунов. - Может,
что-то и понадобится, мы с вами это потом обсудим.
- Ну хорошо, хорошо, - с утомленным видом сказала директриса. -
Пойдемте, Лев Николаевич, я познакомлю вас с воспитателем. А мне еще надо к
главе администрации ехать, лето уже скоро, надо что-то думать об отдыхе
наших воспитанников. Это ведь не просто дети, это дети без родителей.

Глава третья

Воспитатель был высок, плечист и своим загривком заставлял вспомнить о
вольной борьбе. Он исподлобья оглядел Крикунова, некоторое время что-то
сосредоточенно и откровенно решал для себя, потом скупо улыбнулся.
- Писать будете? - спросил он. - Не знаю, что о нас особенного можно
написать. Не живем - существуем. Денег нет, учебников не хватает, да что
учебников - ремонта нормального сделать не можем.
Они шли гулким пустым коридором. Сквозь маленькие давно не мытые стекла
пробивался тусклый свет, но в коридоре все равно царил полумрак, который
почему-то казался Крикунову влажным. Воспитателя звали Геннадий Андреевич,