"Сергей Синякин. Пространство для человечества" - читать интересную книгу автора

пусть даже номер этот оказался на двоих. С возможным соседом Лев детей
крестить не собирался, ему бы переночевать да с утра закончить все
запланированное в детском доме. Пока выходила всего лишь унылая статья о
заурядном детском доме с оригинальными преподавателями, окончившими МГИМО
или нестандартно подходящими к преподаванию своих дисциплин. Надо было много
потрудиться, чтобы из этой серятины сделать действительно настоящее чтиво,
такое, чтоб у читателя газеты сердце схватывало, чтобы бледнел он от
негодования и тревоги - да что это, черт возьми, делается?! Да будет ли
наконец порядок в нашей стране?! Но это уже относилось к технике, а в своем
профессионализме Крикунов не сомневался. Даже тот же Брехов во время
совместных попоек не раз доверительно Говорил: "Божий дар у тебя, Левчик,
конечно, есть. Но робок ты, до безобразия робок. С такой робостью тебе
только в правительственном органе работать, там от тебя никто фантазии не
потребует, у них строго - установки сверху спускаются. Это для тебя. А когда
работаешь на хозяина, тут надо творить. Хозяину что надо? Денег ему надо.
Будет тираж - будут деньги. Все взаимосвязано, поэтому у частника бойкое
перо всегда в цене. Но запомни, особого ума не проявляй, единственно умным
хозяин только себя считает, остальные у него на подхвате".
Обдумывая, как ему лучше обыграть текст статьи, Крикунов разместился в
номере. Собственно, это было несложно - сумку бросить на пол, у койки.
Отметившись в номере, он спустился в небольшой гостиничный ресторанчик. В
зале в это время суток было малолюдно, тихо и прохладно.
Немолодая официантка приняла у него заказ. Выбор блюд оказался приятно
широк, немного поколебавшись, Лев заказал сто пятьдесят граммов водки.
Колебался он, потому что не любил пить в одиночестве. Однако он находился в
командировке, поэтому менять с годами сложившиеся привычки Лев не стал. Сто
пятьдесят - доза небольшая, но фантазию следовало немного растормозить, а
что это сделает лучше водочки? К необходимости приукрашивать
действительность Крикунов относился с философским спокойствием стоика.
Приукрашивание чаще всего заключалось в очернении, как ни странно, читатель
с большим интересом относится к негативу. Возможно, в этом крылось что-то из
области психологии, а скорее даже психиатрии. Каждому хочется быть белым и
пушистым, поэтому одно осознание того, что в мире есть люди неизмеримо хуже,
поднимает читателя над собой, а понимание того, что в действительности ему,
читателю, живется, в сущности, неплохо, дает ему моральное удовлетворение. А
журналисту подобное профессиональное отношение к делу дает так необходимую
для жизни копеечку.
Холодная водка приятно обожгла пищевод.
Продолжая размышлять, Лев вяло ковырял вилкой принесенное второе и
посматривал вокруг. Ничего особо примечательного он не обнаружил, ближе к
входу сидела за столиком немолодая пара, в углу у небольшой эстрады
торопливо поедали что-то незатейливое двое командировочных восточных мужчин,
которые невесть по какой надобности заглянули в провинциальный городок, а за
столиком рядом с кухней сидели мучающиеся от безделья официантки. Судя по их
оживленным лицам, время они проводили с большой пользой для себя.
Девиц легкого поведения поблизости не наблюдалось. Возможно, они просто
не водились в славном городе Орехове, но скорее всего не наступило время их
появления. Не зря же обитательниц древней профессии прозвали ночными
бабочками.
Муха. То, что журналист поначалу принял за подгоревший кусочек