"Сергей Синякин. Младенцы Медника" - читать интересную книгу автора - Слушай, - Нечаев перестал листать оперативно-поисковое дело. - А как
насчет яйца? Ну, которое мистерии символизировало? На месте оно? - Не было его, - твердо сказал Примус. - Я еще потом на квартиру заезжал, там родственники собрались, лаются, барахло делят. Надо сказать, родственнички у Медника еще те! Но квартиру дали посмотреть. Нет там никакого яйца. - Так может его кто-то из родственников того? - предположил Нечаев. - Отначил втихую от остальных? - Не было, - убежденно сказал Примус. - Я потом с каждым родственником в отдельности профилактическую беседу провел. Намекнул, что будут отвечать за присвоение вещественного доказательства. Они же Уголовного кодекса в жизни не раскрывали! Все упираются: никто не брал. И знаешь, Иваныч, я им верю. Только что ты за символ мистерий держишься? Медник его при жизни сплавить кому-то мог. Или подарить. - Непохоже, - сказал начальник убойного отдела. - По всему видать, Илья Николаевич прикипел к нему. Что-то этот символ ему говорил, понять бы только - что? Знаешь что, ты этого антиквара установи и выдерни - может, он что интересное расскажет. - Следак сказал, заслушивание в облпрокуратуре по этому делу готовят, - сообщил Примус. - Ничего, - печально сказал Нечаев. - Бог не выдаст, свинья не съест. Михаил Кальмаевич - мужик справедливый, в обиду не даст. Да и работаем вроде пока активно, за что упрекать-то? - Отпуск не дают? - безжалостно поинтересовался Примус. - А вот этого, Коля, не надо, - сказал Нечаев. - Не фига грязным шилом тридцать первого декабря без десяти двенадцать рапорт подпишу. - А я уже ходил в этом году, - грустно сказал Примус. - В феврале, Я женщин потных не люблю и теплую водку. Вычислить антиквара с Пражской оказалось легко - он оказался единственным мужчиной, работающим в магазине. Был он маленький, сухонький и чем-то напоминал Примусу известного баскетбольного тренера Гомельского - щуплый, лысоватый и порывистый в движениях. Антиквар долго и тщательно протирал очки, словно хотел их отполировать до немыслимого блеска, потом надел их и принялся изучать фотографию Медника. - Удивительно знакомое лицо, - задумчиво сказал он и поднял на Примуса виноватые глаза. - А вот никак я его не припомню. Нет, не могу. Вы уж извините, молодой человек, если бы это была вещь, которая проходила через мои руки, я бы царапины на ней вам назвал. А человека вспомнить - не получается! Извините! - Скажите, - сказал Примус, - ив вашем магазине в этом году продавалось что-то вроде яйца, опоясанного змеей? - Хо! - сказал старичок и вновь взял в руки фотографию, некоторое время разглядывал бледное изображение, потом бросил фотографию на стол. - Чего же вы мне сразу не сказали? Правильно! Совершенно верно! Этого человека звали Ильей, и он совершенно не разбирался в антиках. Знаете, есть люди, которым можно обычную гипсовую отливку продать по стоимости скульптур Фидия. Эти новые русские считают, что их дело платить деньги, а цена нужна лишь для того, чтобы похвастаться перед знакомыми. Но этот человек, - старичок постучал желтым ногтем по фотографии, - этот человек не был новым русским. |
|
|