"Сергей Синякин. Время Апокалипсиса" - читать интересную книгу автора

происхождения Меликян находил в мрачной работе свою выгоду. Среди костей
немецко-фашистских захватчиков встречались порой золотые зубы, ценные
перстни из серебра и мельхиора, а однажды в истлевшем кармане немецкого
френча Меликян обнаружил совсем уж невероятное - дюралюминиевый портсигар с
надписью "Смерть фашизму!", а на портсигаре том россыпь необработанных
самоцветов. Разумеется, Меликян о находках своих не распространялся,
справедливо считая их платой за свою. грязную работу.
Силосная яма потихонечку заполнялась, и по Россош-кам поползли о ней
нехорошие слухи. Известное дело, слухи распространяются, как грибы,
расползаясь тайными мицелиями страшных и оттого неправдоподобных историй.
Рассказывали, что по ночам в силосной яме кто-то жутко стонет.
Находились любопытные, что по ночам ходили дежурить к силосной яме, и
божились эти добровольные сторожа, что слышали в яме деревянный стук костей,
словно кто-то перемешивал в ее глубине скелеты. Чтобы пресечь эти дурацкие
слухи, председатель россошинский не пожалел колхозных денег и вывалил в яму
полторы тонны негашеной извести, купленной у Царицынского кирпичного завода.
Однако слухов от того меньше не стало. Сами понимаете, какой дурак станет
засыпать кости негашеной известью, если все нормально. И в городе уже
заговорили о живых россошинских мертвецах, расползающихся по ночам по глухим
сельским дорогам в надежде обрести кровь и плоть.
Снова собрались административные шишки из области. Партии уже к тому
времени у власти не было, но люди не изменились, только демократические
убеждения приобрели да синие костюмы с галстуками в шкафы на будущее
повесили. Походила комиссия у силосной ямы, позаглядывала в нее и приказала
засыпать землей, для чего взять "КамАЗы" в местной ПМК, ставшей к тому
времени акционерным обществом. После этого комиссия решила отметить принятие
решения, но колхозная столовая была к тому времени закрыта по причине
нерентабельности, потому пришлось обойтись демократическими шашлыками на
берегу Немецкого пруда.
Все успокоилось, но, как вскоре стало понятно, ненадолго.
Недели через две выяснилось, что силосная яма кем-то разрыта, а еще
через неделю произошло то, во что никто и поверить не мог, а редкие очевидцы
вообще не вспоминали без ознобного содрогания.Из ямы вылез живой мертвец.
То есть на живого он был мало похож - так, кости, обтянутые высохшей
темной кожей, на которой светлыми пятнами выделялись ожоги от негашеной
извести. Мертвец выполз из ямы, долго барахтался на земле, а потом все-таки
встал, покачиваясь на тонких, лишенных мышц ногах. Может быть, и направился
бы он куда-нибудь по своим мертвецким делам, если бы не перерубил его
лопатой копавшийся в своем огороде Александр Овеч-кин. Овечкин мертвецов ни
капельки не боялся по причине того, что вырыл им на россошинском кладбище не
одну могилу. После его удара мертвец с легким шорохом сложился в
безжизненную груду костей. Овечкин те кости на тележку лопатой загрузил и
высыпал обратно в силосную яму, а нору, что покойник прорыл, вновь закидал
землей.
Вроде бы все успокоилось. Только пересуды среди народа гуляли разные.
Порой такое говорили, что уши скручивались в трубочку и вяли.
Наконец в субботний день,.аккурат перед Пасхой, из силосной ямы выполз
еще один мертвец. Этот казался Поздоровее первого и был в генеральской
прелой фуражке. Генерал, покачиваясь, прошел на площадь, посмотрел На
плещущийся на ветру российский триколор и одобрительно покачал черепом.