"Сергей Синякин. Скучный вечер на Марсе" - читать интересную книгу автора

Видно было, что Кобуясима волнуется. А чему здесь удивляться?
Первому всегда труднее, чем тем, кто идет следом.
Японец то и дело приглаживал темные волосы и прикладывался к пакету с
соком. В столовой собрались почти все, даже Тим Данн явился, хотя сразу же
высказался в том плане, что идею он в принципе одобряет, но возражает против
алкогольного приза. По его мнению, настоящий ученый не может туманить свою
голову алкоголем, это всегда сказывается на умственных способностях. Гленн
Патрик мечтательно потянулся на стуле и сказал, что добрый стаканчик еще
никому не мешал, известно же, что даже Эйнштейн коньячком с удовольствием
баловался, и первые космонавты на орбитальных околоземных станциях этим
полезным напитком не пренебрегали, и даже президент Ричард Фостер о нем
отзывается очень даже положительно.
В спор стали включаться и другие участники экспедиции, постепенно
образовалось два лагеря, различно относившихся к коньячному призу Лежнева,
но весьма скоро выяснилось, что в основном спор идет о том, есть ли у пана
Петлюры коньяк или же он нагло блефует. Одни требовали, чтобы Лежнев
подтвердил существование бутылки и доказательственно выставил приз на стол,
другие возражали и настаивали, чтобы тайна оставалась тайной, иначе
потеряется вся прелесть задуманного конкурса.

Японец с импровизированной сцены робко кашлял, стараясь привлечь к себе
внимание. Наконец спорщики на него свое внимание обратили и принялись чинно
рассаживаться вокруг.
- Давай, давай, - подбодрил японца Лежнев. - Не слушай ты этих
болтунов. Тебе, Фудзи, что нужно, коньяк или все-таки историю рассказать
хочется?
По внешнему виду и поведению видно было,*что Фудзи Кобуясиме хочется и
того, и другого.
- Было это на Меркурии, - начал японец. - В шестьдесят пятом году. Все
вы, господа, помните эту экспедицию, организованную КОСМОНАСКА.
- А разве в ней японцы участвовали? - засомневался космобиолог Ким Сен
Ир.
На китайца яростно зашикали: не мешай, коммуняка, японцу рассказывать,
потом, если будут вопросы, задашь Ким Сен Ир откинулся в кресле,
саркастически улыбаясь: мол, давай, воздвигай из малых песчинок лжи гору
обмана!
- Тогда я имел штатовское подданство, - осторожно пояснил Кобуясима и
улыбнулся, отчего сразу стал похож на раскосого суслика. - На Родину я
вернулся уже после этой экспедиции.
- Реэмигрант, - понимающе закивал Будрис Липе-найтис. - Я всегда
говорил, что рано или поздно, но зов Родины услышит каждый, кто живет на
чужбине.
- Конечно, услышит! - поддакнул Моисей Симанович. - Зов Родины мои папа
и мама услышали в двадцать втором, а теперь этот зов и меня в Иерусалиме
достает уже второй год. Прямо не знаю - ехать или не ехать?
- Ты, Моисей, помалкивай, - повернулся к нему Лежнев. - Тебя не Россия,
тебя Украина зовет. Я же знаю, что твои родители в Одессе жили.
- У каждого уважающего себя еврея, предки которого жили в Советском
Союзе, одна Родина, - гордо возразил Симанович. - И столица нашей Родины -
Москва. В остальных городах нормальному еврею жить скучно.