"Сергей Синякин. Скучный вечер на Марсе" - читать интересную книгу автора

что принадлежало оно именно инопланетянам. И значит, человечество не
одиноко во Вселенной. Пришло время закончить вековые споры, подвести черту
под размышлениями философов.
Все смотрели на гофрированную мембрану из неизвестного материала, и
каждый понимал: с проникновением за нее начинается иная эра и мир уже
никогда не будет прежним.
Интересно, - завороженно проговорил Астахов. -Какими они были? Похожи
ли на нас?
- Теперь мы это узнаем, - бросил Фоке Трентелл, лихорадочно снимая все
вокруг на видео. - Какие кадры, Боря! Какие кадры!
Кадры были уникальными, и в толпе царило почтительное молчание.

Тим Данн, позируя, встал рядом со входом. В скафандре он ничем не
отличался от любого участника экспедиции, но эгоистическое чувство гордости
за то, что принял участие в невероятном открытии, заставило солидного
ученого размахивать руками перед еле слышно жужжащей видеокамерой.
Впрочем, каждый из них ощущал сопричастность к величайшему событию в
истории человечества, и это чувство делало происходящее в пустыне
значительным и торжественным. И все бы хорошо, но торжественность нарушил
бас Мыколы Свиристюка:
- Так що, бесов еж? - сказал он, обращаясь к Лежневу. - Бачь, це твой
пришлеци з шших планет! Хде ж приз, Сема? Такий дарунок з Космосу! Треба
гульбище на весь свгг! Шоб аж у неб! курява знялася!
Шлемы медленно повернулись к одному из астронавтов, на рукаве которого
высвечивался шеврон с изображением российского флага.
- Гульбище так гульбище! - послышался голос Лежнева, и он неуклюже
развел руками. - Я от своих слов никогда не отказываюсь! Твой приз, Сашок,
ты честно его заработал. У нас все без обмана, бутылка твоя! Мыкола
Свиристюк снова загудел.
- Олекса! Слухаешь? Оце фокус - з неба впало... Но не треба одриватися
вщ народу! Чуешь?
- Чую, - сказал равнодушно Цымбаларь, и в эфире послышались веселые
смешки. - Ты не мылься, - сказал Лежнев. - Выпить тебе, Коленька, все равно
не придется.
- Надул? - опечалился Свиристюк, отбросив украинскую мову и переходя на
английский язык, которым пользовалось подавляющее число участников
экспедиции, но тут же, покачав головой, упрямо добавил: - Шахрай Ti, Сема!
- Ну ты даешь, Мыкола, - сказал Лежнев. - Стану я такими делами
заниматься! Коньяк есть, причем самый настоящий, французский. Только вот
бутылочка маленькая - сувенирная, всего пятьдесят миллилитров.
Маленькое красное солнце висело в темно-фиолетовых небесах, прорезанных
яркой светящейся лентой пояса астероидов.
Ниже, уже почти у самого горизонта, там, где небо становилось почти
угольно-черным, молочно бугрился серп Фобоса. Было все еще морозно и
ветрено. И красные пески Марса с замершими на треугольных барханах
семилапками, может быть, впервые в своей миллионно-летней истории слушали
дружный смех сообщества разумных существ, смеющихся над не совсем разумными
желаниями одного из своих индивидуумов.
А быть может, такой смех однажды уже звучал...
Волгоград, ноябрь 1999 г.