"Сергей Синякин. Партактив в Иудее" - читать интересную книгу автора

нас таких до Негропонта*, а может, и дальше не найдешь. Перец их научили
сажать да жарить. Все было бы нормально, если бы не этот самый Плиний Кнехт.
Сами понимаете, путь туда неблизкий, а баб на корабле не было. Многие
греческие обычаи переняли, - Помпеи легионерам подмигнул, и заявление его те
встретили улыбками: мол, знаем мы эти греческие обычаи, сами не раз в
дальних походах бывали, прекрасно обходились без гетер! - А этот Кнехт, он,
квириты, был не от мира сего. Лежит на палубе и ноет - бабу хочу!
* Черное море, между прочим, а не столица Африки!

А среди тамошних девок очень даже симпатичненькие были, даром что с
красной кожей... Вот одна из них этому самому Плинию и приглянулась. И,
конечно, не сдержался он, квириты. Но на нашу беду девка эта была дочкой
вождя тамошнего племени, и держали её на черный день в девственницах. Чтобы,
значит, когда жрать нечего будет, тамошнему богу в жертву принести. А тут
такой конфуз! Да... Ночью они на нас и напали. Из шести трирем от берегов
три отчалили. Да и то в каждой триреме раненых хватало. И Плиний этот успел
на нашу трирему прыгнуть. Хотели мы его на мачте стремглав распять, глядим,
а он еле дышит, и так его Харон приберет. Лишили мы его за дела его
имущества. - Помпеи порылся в сумке и бросил на стол монету. - Мне вот это
досталось...
Легионеры склонились над белой монеткой. Странная была монета, совсем
незнакомая. И цезарь на ней изображен не римский - лысый и с азиатской
бородкой, и надписи сделаны на незнакомых языках, лишь цифра выбитая на
монете была явно арабская. Кто-то попробовал монету на зуб, но тут же
сплюнул - не серебро.
- Похоже, что Плиний ваш шпионом был, - сказал Публий Сервет. - Таких
монет никто не видел. И сделана искусно. Бородатенький на ней как живой!
- Талисман это его был, - объяснил Помпеи, бережно пряча монету. -
Теперь моим стал.
- Помер этот Кнехт? - разом спросили несколько голосов.
- Помер, - с неопределенной интонацией сказал Помпеи. - Отплыли нас на
трех триремах сто шестьдесят человек. Одну трирему в щепки разнесло, когда
буря началась. А остальные две до Испании добрались. Вернулись сорок
человек.
- А остальные? - с жадной тревогой спросил молодой легионер.
- Солониной-то мы запастись не успели, - просто и исчерпывающе
разъяснил разрисованный - Помпеи. - Да многие в пути от ран померли. У этих
краснокожих обычай дурной есть. - Он медленно стянул шлем, и собравшиеся
вокруг рассказчика легионеры дружно ахнули. Кудри у Помпея сохранились лишь
по бокам головы, теменная часть была без волос и багровостью своей указывала
на то, что когда-то была одной сплошной раной.
- Это у них называется "снять скальп", - сказал Помпеи. - У кого этих
скальпов побольше, тот самым отчаянным бойцом среди этих краснорожих и
считается*.
- А золото? - спросил жадно слушавший рассказ молодой легионер. -
Действительно им золото муравьи добывают?
* Отступление от истины, которое немедленно заметят историки. На самом
деле обычай снимать скальпы в индейские племена пришел от высадившихся
европейцев. Не зря же сами индейцы говорили: "Все дурное - от белых!"