"Сергей Синякин. Операция прикрытия" - читать интересную книгу автора

с тем возможности новых истребителей разительно отличались от возможностей
винтовых машин.
Капитан Вережников совершал сегодняшний полет с лейтенантом Серовым,
только что окончившим Качинское училище. Это училище в свое время оканчивали
много славных летчиков, среди выпускников училища были даже такие знаменитости,
как сын вождя Василий Сталин, который, впрочем, был не самым плохим летчиком.
Он прошел войну, участвуя в боях, а плохие летчики, как известно, до конца
войны не доживали, немцы их, к сожалению, сбивали.
Что сказать, инструктора у парня были неплохие, это Вережников
почувствовал сразу. Взлет нельзя было назвать безупречным, но он был достаточно
уверенным, как и последующее выстраивание за ведущим.
Два <МиГа>, серебристо поблескивая, набирали высоту. Погода была
облачной и посадка обещала сложности, но Вережникова это не особо беспокоило,
зря, что ли, летчики округа осваивали ОСП-481? Ни ночь, ни сложнейшие погодные
условия не могли оказаться помехой в работе истребителей, освоивших систему
слепой посадки. Волновало, как поведет себя в условиях облачности лейтенант
Серов. Обычно молодняк допускал две ошибки - либо начинал жаться к ведущему,
что было чревато столкновением в воздухе или при посадке, либо, опасаясь такого
столкновения, молодые летчики старались разойтись с ведомым как можно дальше, а
это в свою очередь грозило потерей ведомого и ошибками в ориентирах при подходе
к аэродрому. Искусство пилотировать в любых погодных условиях не являлось
самоцелью, этого требовал бой. Первый групповой пилотаж над Тушинским
аэродромом в августе 1947 года продемонстрировали бывшие сослуживцы Вережникова
Коля Храмов, Петр Соловьев и Виктор Ефремов, с их легкой руки групповой пилотаж
начал приживаться и в других полках, пока не стал обязательным элементом в
подготовке не только истребителей, но и других летчиков.
- Триста второй, триста второй, - сказал Вережников, по привычке
прижимая ларингофон к гортани. - Как самочувствие?
- Триста первый, я - триста второй, - хрипло про звучало в
наушниках. - Слышу вас хорошо. Самочувствие нормальное.
- Режем пленку2, триста второй, - сказал Вережников и ободрил
напарника: - Держись, словно ты над Бекетовским аэродромом. Высота - пять тысяч
метров. Поехали, триста второй!
Набрав высоту, Вережников огляделся, и невольная улыбка шевельнула
его губы.
Лейтенант не посрамил честь своих инструкторов, держался рядом, но
не настолько, чтобы опасаться столкновения. Толковый был парнишка, с таким
можно было бы на <мессеров> поохотиться!
- Триста второй, - снова сказал Вережников. - Начинаем работать!
Задание было несложным, предстояло отстреляться по конусу, который
тащил на шести тысячах <Ил-28>. Основная сложность заключалась в том, чтобы
своевременно обнаружить буксировщик. Приходилось поработать шеей.
Отличился Серов.
- Триста первый, триста первый, - зачастил лейтенант. - Вижу цель.
Разворот - четыреста, идет на грани облачности.
В первый момент Вережников даже удивился, конус-мишень показался
ему необычным, но когда истребители приблизились к нему, стало видно, что это
не конус-мишень, а что-то совершенно необычное. Буксировщика рядом с целью
видно не было, да и сама мишень была слишком большой, не было таких мишеней в
округе, не было и не могло быть.