"Сергей Синякин. Резервация" - читать интересную книгу автора

Было уже сумрачно. Справа над черной полоской холмов висела огромная
щербатая Луна. Нагретая за день земля отдавала воздуху тепло вместе с
душными испарениями. В потемневшем небе повисли яркие одиночные звезды. В
роще слышался монотонный крик какой-то одуревшей птицы.
Мимо прошел патруль. Один из солдат держал на поводке здоровенного
рыжего пса. Поравнявшись с Давидом, пес шумно втянул носом воздух и
заворчал. Луч фонарика на мгновение осветил лицо Ойха, фонарик погас, и
солдаты двинулись в направлении молочно высвеченного прожекторами куба
Больничного Центра.
Давид докурил сигарету и повернул назад. Прогулка после встречи с
патрулем показалась ему глупой демонстрацией своей мнимой свободы.
В вестибюле он встретил Бернгри.
- У меня такое чувство, что я в чем-то виноват перед Влахом, - сказал
Бернгри. - Он мне показался больным.
- Он здоровее нас обоих. Просто он сломался, Ава. Он устал бояться.
Такое тоже бывает.
- Это не делает ему чести.
- Слова, - перебил его Давид. - Ты не знаешь, почему ето не было за
ужином?
- После вчерашнего скандала я не хочу его видеть, - мрачно сообщил
Бернгри. - Никогда не забуду его лагерных речей о роли художника в обществе
и о низости тех, кто предает искусство. Где он был искренним - в лагере или
здесь? Но ведь книги-то он писал честные!
- Иногда благополучие испытывает людей больше, чем беда.
- Почему ты его защищаешь? - раздраженно вскинулся Бернгри.
- Потому что я отношусь к нему, как Рузвельт к какому-то банановому
президенту. Он, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын. Давай зайдем к
нему?
- Иди один, - отказался Бернгри.
Давид оставил его в вестибюле, поднялся на лифте на пятнадцатый этаж.
Дверь номера Скавронски была заперта. Давид постучал, но ему никто не
ответил.
В своем номере он долго сидел за пишущей машинкой, пока не понял, что
работать ему не хочется. Расточительно шло время на острове, ох, как
расточительно!

Уснуть Ойху удалось только со снотворным.
Сквозь сон ему казалось, что в двери номера стучат, но подниматься не
было сил. Давид все глубже погружался в бредовое забытье, раскланиваясь во
сне с пучеглазыми лягушками, которые неуловимо походили на Влаха Скавронски.
Лягушки снимали широкополые шляпы, вежливо отвечая на приветствия Ойха, но
самая маленькая вдруг истошно закричала: "Предатель! Предатель!" Из густых
зарослей подсознания немедленно выплыла огромная нахальная щука. Разинув
пасть, она надвигалась на Давида. Он услышал за спиной громыхание и
позвякивание, обернулся и увидел, что на него надвигается трамвай, которым
управляет зеленокожий Влах. Вновь раздался звонок, и Давид понял, что звонит
телефон.
Он сонно поднял трубку. Незнакомый голос извинился и учтиво спросил,
когда Давид в последний раз видел Скавронски.
- Только что! - едва не ляпнул раздраженно Давид, но взял себя в руки и