"Сергей Синякин. Резервация" - читать интересную книгу автора

секретом полишинеля. О ней знали все. Борьба эта привела к формированию
жандармерии, этой личной гвардии референта. В подозрительности своей
референт привлек к сотрудничеству знахарей, которые силой подавляющих волю
снадобий делали из человека покорного раба. Пластилиновая податливость
сломленного человека использовалась для проведения шумных публичных
процессов. Разговаривая с референтом, слушая его монотонные и обезличенные
рассуждения о государственной пользе, Давид всегда испытывал какой-то
нервный озноб.
Неужели Скавронски попал в жернова жандармерии, перемалывающие людей во
славу стоящих наверху?
Тогда почему он, Ойх, оказался в относительной безопасности?
Давид вышел на лоджию и сел в кресло, оглядывая окрестности.
Вставало солнце.
У разборных домиков охраны виднелись человеческие фигурки, выполняющие
физические упражнения. В солдате должен жить здоровый и боевой дух! Он
должен быть физически выносливой машиной, готовой выполнить любой приказ
своего командира. Жестокость и правда кулака культивировались в армии еще со
времен радикального правительства.
Давид сам прошел через это, прослужив в армии около пяти лет. Иногда
ему снились дни, проведенные в Порта-Фе. "Запомните, - вещал сверху сержант,
пока они по-пластунски ползли через грязную лужу. - В армии для вас бог -
сержант! Кого замечу с книгой, отправлю в сортир. Стишки сочиняешь? В
сортир! Газеты хочешь читать? После отбоя - в сортире! Я из вас сделаю
настоящих солдат! Бе-го-ом!" И они бежали, и грязь коркой засыхала на них
под лучам и палящего солнца. "Потом скажете спасибо, скоты" - говорил
сержант. Когда они покидали Порта-Фе, сержант стоял в воротах, и каждый
новобранец, ненавидяще отводя в сторону глаза, благодарил сержанта за
нравственное воспитание...
Утреннее солнце еще не нагрело бетон здания, было прохладно, и стояла
гулкая пустота рассвета. Давид задремал.
Разбудила его длинная пулеметная очередь. Стреляли из тяжелого
"Хаммарда" где-то на западной оконечности озера, скрытой зданием гостиницы.
Следом раздалось еще несколько коротких очередей, потом одинокий выстрел из
карабина, и Давид видел сверху, как торопливо разбегались по домикам
солдаты, чтобы выбежать в полной форме, на ходу присоединяя к автоматам
магазины.
Не было на острове спокойствия!
Давид вернулся в номер и принялся искать сигареты. Сигарет не было, и
он заказал их по телефону. Через несколько минут в номер вошла все та же
смазливенькая горничная в коротком халатике. Она принесла сигареты, но
уходить не торопилась, поглядывая на постояльца с профессиональной улыбкой.
Присутствие женщины волновало Давида. После ухода Лани он нуждался в
утешении. Вместе с тем, достигнув определенной известности и общественного
внимания, Давид обращению с женщинами не научился, и годы не прибавили ему
смелости.
- Не нуждаетесь ли вы еще в чем-нибудь? - спросила горничная.
Давид нуждался. Ох, кик он нуждался в смелости для ведения подобных
бесед!
- Как вас зовут? - спросил он неловко. Горничная одарила его кокетливым
взглядом.