"Сергей Синякин. Бузулуцкие игры" - читать интересную книгу автора

побег! Энти, в сорок втором, тоже все божились, что с миром пришли, а потом
председателя колхоза на площади повесили и все погреба пообчистили!


Глава вторая,

в которой начинает действовать доблестная бузулуцкая милиция

Начальник бузулуцкой милиции Федор Борисович Дыряев уже перешагнул
пенсионный возраст, но служить продолжал. "Буду работать, - лукаво говаривал
он, - пока руки носят". И то верно - чего же не служить, когда район
настолько был удален от коварных прелестей цивилизации, что жители замков на
двери не вешали, а надежно затыкали цепочку колышком. И никому в голову не
приходило войти в дом в отсутствие хозяев и прихватить на память об
отсутствующих что-нибудь особо интересное. Убийства, случавшиеся порой в
районе, вызывали переполох, сравнимый, пожалуй, с возможным явлением Христа
народу. Особых сыщицких способностей их раскрытие не требовало - не успевали
найти труп, как имя убийцы знало все население района, и более того - все с
упоением пересказывали его нехитрую сельскую биографию и перемывали косточки
непутевым родителям, не сумевшим правильно воспитать ребенка.
Некоторое беспокойство доставляли сельские механизаторы, любившие
биться на кулачках после многодневных попоек, да хитроумные расхитители
колхозного добра, воровавшие то, что лежало плохо. А по их мнению, в
колхозах плохо лежало абсолютно все. Но поскольку украденное сбывалось
обычно в том же селе, где воровалось, или, на худой конец, в соседнем, то и
борьба с расхитителями была довольно успешной, а случавшиеся по пьянке
мордобои механизаторы обычно улаживали сами и до милицейского
разбирательства доводили редко.
Правда, был уже конец восьмидесятых, Горбачев вел нещадную борьбу с
пьянством и алкоголизмом, и сахар в магазинах исчезал быстрее росы по утрам.
Самогон варили в каждом дворе, и рецепты его изготовления были фамильными, а
секреты их охранялись не хуже государственных. Одни баловались абрикосовкой,
другие предпочитали чистый ржаной или пшеничный самогон, но находились и
такие, что умудрялись гнать напиток из отрубей и комбикормов, дешевой
сельповской карамели и даже из окаменевших пряников, завезенных
потребкооперацией во времена кукурузного Никиты.
Самогон был районной валютой. Им расплачивались; трактористами за
вспаханные огороды, за привезенные уголь и дрова, за все иные услуги
хозяйственного и культурного назначения. На него заключали пари, с ним
разрешались бытовые конфликты и заключались мировые, он был тем
универсальным средством платежа, о котором тщетно мечтают заправилы мировой
экономики. Куда там доллару, в российских селах он бы никогда не прижился по
причине своей хлопчатобумажной никчемности.
Легендарные "новые русские" тогда еще не проявили себя, отсиживаясь в
разрешенных горбачевскими постановлениями кооперативах, внук известного
детского писателя тогда еще мирно заведовал журналом партийной
направленности и не помышлял даже, что однажды поставит на уши экономику
взлелеявшей его страны, но на улицах Бузулуцка уже появились первые киоски,
в которых оборотистые комсомольцы торговали сигаретами, лимонадом и
жвачками. И что приятно - телевидение тогда еще не было засорено рекламой