"Эптон Билл Синклер. Сильвия " - читать интересную книгу автора

вы гусыня!" У нее были изумительные карие глаза, то тихие, мягкие, то
внезапно вспыхивавшие, загоравшиеся огнем.
Не знаю, сумела ли я нарисовать вам ее портрет. Могу прибавить еще одну
подробность, о которой больше всего говорили: ее волосы. Вы могли видеть
такие волосы на превосходно сделанном портрете леди Лайль. Искусный художник
нарисовал ее в утреннем платье подле раскрытого окна, с играющими на золотых
косах солнечными лучами. Когда я познакомилась с Сильвией, волосы ее были
уже несколько темней, но мне говорили, что раньше они были светлыми, резали
глаза своим ярким золотом. Я сижу перед портретом леди Лайль, и настоящее
уходит от меня, я вижу ее перед собою такой, какой она была в расцвете своей
молодости - пылкая, порывистая, изменчивая в своих прихотях и фантазиях и
так напоминавшая собою горное озеро весной.
Такой рисуют ее старые хроникеры, такой она была, когда приехала
венчаться с губернатором штата Массачусетс. В бостонском музее хранится ее
подвенечный наряд, копия его есть у Лайлей, так что невесты каждого
поколения могут венчаться в таком же наряде. Но первой достойной
носительницей его была Сильвия, так как она была первой в роду блондинкой
после своей знаменитой прабабки. Странная прихоть наследственности - не
только цвет глаз и волос, черты лица, но весь характер, вся
индивидуальность, таившиеся в таинственных недрах бытия, вдруг ожили вновь
двести лет спустя.

3

Когда я думаю о детстве Сильвии, о ее дерзких проказах, про которые она
рассказывала мне, я удивляюсь, как она осталась жива, как выросла в таких
условиях. Это была, очевидно, нелегкая задача - растить детей среди лошадей,
собак, ружей, полудиких негров, не говоря уже о грубой белой челяди. У
Сильвии были три младшие сестры и целый отряд двоюродных братьев -
одиннадцать человек детей епископа Базиля Чайльтона и дети его брата Барри
Чайльтона. Жизнь их была бесконечной серией рискованных экскурсий на
необъезженных лошадях, брыкающихся мулах, среди кусающихся собак и негров,
которые стреляют, убивают друг друга при внезапных вспышках яростного гнева
или поджигают усадьбу Кассельмен Холл, делая это так, чтобы подозрение и
кара падали на другого.
А какими опасностями грозили кладовая, фруктовый сад! Я не помню
какого-либо несчастного случая во время краткого пребывания в усадьбе, но я
была свидетельницей гастрономических неистовств всей семьи и изумлялась им.
Мне казалось, что жизнь драгоценнейшего инфанта, Кассельмена Лайля, была
бесконечной серией столкновений с горчичниками, рвотными порошками и
касторовым маслом.
Я хотела бы дать более или менее ясное представление о мире, в котором
жила Сильвия. А для этого, думаю, лучше всего описать одну поездку
наследника всей власти, могущества и богатства Лайлей, которой я была
свидетельницей. Майор взял его с собой в поездку, что случалось очень редко.
И вот собственных лошадей запрягли в старый фамильный экипаж, и процессия -
с негром на козлах, другим негром, шагавшим впереди лошадей, и третьим,
ехавшим сзади на муле, - двинулась на станцию. Четвертый негр поскакал
вперед предупредить полицию. Многие могут усомниться в правдивости моих
слов. Но даю честное слово, я видела это собственными глазами: начальник