"Эптон Синклер. Автомобильный король (Авт.сб. "Дельцы. Автомобильный король")" - читать интересную книгу автора

трамвае и проезжал свою остановку. Он так уставал, что не мог читать
газету и в будние дни ложился спать через час после ужина.
Том Шатт жил со своей семьей в одной половине двухквартирного дома
позади сарая мистера Форда. Дом был выкрашен белой краской, но так давно,
что никто не помнил, когда это было. В нижнем этаже помещались столовая и
кухня, а наверху две спальни, в одной спали Том, его жена и маленькая
дочка, а в другой - Эбнер с тремя старшими братьями. В кухне был
водопровод, но уборная помещалась на заднем дворе. Зимой это было очень
неудобно, но они неудобства не замечали, так как иных уборных никогда не
видели.
В другой половине дома жило драчливое семейство ирландцев, супруги
О'Рурки с девятью ребятишками. Мистер О'Рурк напивался каждую субботу и,
придя домой, избивал семью; шум драки был слышен так, словно она
происходила тут же в комнате. Семейству Шатт - американцам и протестантам
- трудно было привыкнуть к этому, но миссис О'Рурк категорически заявила,
что она скорее согласится быть битой, чем позволит вмешиваться в ее личные
дела. К счастью для своей семьи, Том Шатт принадлежал к секте баптистов,
которые придерживались двух основных принципов: во-первых, полное
воздержание от спиртных напитков и, во-вторых, полное, при крещении,
погружение в воду взрослых, облаченных в белую одежду, как на иллюстрациях
к библии.
Шатты были бедны, но не отчаивались. Прежде всего им было гарантировано
блаженство на том свете, а кроме того, дети учились, и Шатты разделяли
веру всех американских семей в то, что младшее поколение выйдет в люди.
Америка - страна возможностей, и каждый день в ней происходят удивительные
вещи. Самый бедный мальчик имеет право стать президентом; помимо этого
главного приза, было множество помельче - сенаторы, губернаторы, судьи и
все промышленные короли, лорды и прочая знать. Жизнь в Америке похожа на
непрерывную лотерею; каждая женщина, родившая ребенка, пусть даже в
грязной трущобе, словно опускает руку в ящик с билетиками, откуда может
вынуть ослепительный алмаз.
Даже Том Шатт, надорванный непосильным трудом, знал это. Каждое
воскресное утро ему на дом приносили газету, и, возвратившись из церкви и
пообедав, он читал ее, пока не засыпал. В этой газете он видел портреты
светских дам и сказочно богатых и преуспевающих мужчин. В газете
говорилось, как эти люди были когда-то такими же бедными, как и он, и
достигли благополучия, производя полезные вещи, которые поднимали
жизненный уровень в Америке, пока он не стал самым высоким в мире. Сердце
каждого претендента на американское изобилие пылало гордостью; сердце Тома
пылало тоже - только ему хотелось бы, чтобы башмаки сыновей не
изнашивались так быстро и чтобы жене не приходилось вечно латать их
штанишки.
Однажды осенним вечером - стояло теплое бабье лето - Том сидел на
деревянном крылечке своего дома. На нем еще была пропотевшая голубая
рубашка и комбинезон; чистыми были только его руки, которые он вымыл перед
ужином. Усы у него торчали, щеки были небритые, - как правило, он брился
только по воскресеньям. Лицо, огрубевшее и покрытое морщинами, выражало
бычье терпение. Он раздумчиво попыхивал трубкой, полный благостного покоя,
заработанного честным трудом.
Его веснушчатый сынок появился с задворок и подсел к нему.