"Владимир Синельников. Восточный круиз " - читать интересную книгу автора

Я мог бы без труда сломать верзиле пару-тройку пальцев, но пришлось
терпеть хамство, проклиная себя за несдержанный язык.
- Пошел! - Он тычком развернул меня к двери и направил по коридору.
Я заковылял, стараясь как можно резвее перебирать скованными короткой
цепью ногами. Не хотелось лишний раз нарываться на пинок сопровождающего
меня стража.
В зале, где я очнулся в первый раз, почти ничего не изменилось, если
не считать отсутствовавших светильников на вершинах большой пентаграммы, в
которую я был заключен каким-то непонятным способом.
В моей голове царил все тот же сумбур. Было абсолютно непонятно, каким
образом я очутился в этих местах и почему еще мне просто не снесли голову
или не отправили на какую-нибудь плантацию. Может быть, их ввела в
заблуждение военная форма, в которую я был одет в момент съемок? И меня
посчитали за спецназовца или десантника? Я невольно поежился. По слухам,
если эти ребята случайно попадали в плен, моджахеды придумывали им особо
изощренные казни.
Я прикинул расстояние до трона, где сидел этот таинственный шахзаде,
по бокам которого стояли два свирепого вида негра с огромными изогнутыми
мечами. Если я не ошибался, эти орудия смерти должны называться ятаганами.
Ничего, если дело действительно запахнет керосином, допрыгнуть до трона я
успею. Или, на крайний случай, оставлю евнухом моего тюремщика. Уж лучше
пусть зарубят в суматохе, чем терпеть издевательства с тем же финалом.
Но если я у моджахедов, к чему вся эта средневековая атрибутика:
ятаганы, негры, лучники у входа? Или у шахзаде крыша от гашиша и героина
поехала? И он организовал себе собственный шариатский рай? Тогда где же
гурии? Я не отказался бы напоследок увидеть хоть что-то приятное...
Этот напряженный мыслительный процесс в моей голове был прерван
довольно грубым способом. Находившийся сзади тюремщик саданул меня в спину,
и я, не удержавшись на гладком полу, прокатился плашмя почти до самого
центра зала.
- Неверный доставлен, повелитель, - раздался почтительный голос
охранника.
Второй раз меня за сегодняшний день назвали неверным, пришла на ум
мысль, пока я созерцал украшенные резьбой ступени постамента. Наверное, это
лучше, чем шайтан, хотя как сказать... Будучи шайтаном, я ощущал гораздо
большее уважение к своей персоне со стороны окружающих. Наученный горьким
опытом, я не торопился подниматься, предпочитая лучше смирно полежать.
- Встань, неверный, - прозвучал надо мной новый голос.
Я осторожно приподнял голову. Рядом стоял старец в черном шелковом
халате, расшитом диковинными зверями и странными знаками, голову незнакомца
украшала чалма черного цвета. Мне очень не понравилось его пристрастие к
траурной окраске одеяний, но потом я вспомнил, что у мусульман траур
символизирует белый цвет, и несколько успокоился.
- Шахзаде хочет говорить с тобой, - увидев, что я смотрю на него,
произнес тип в черном.
Я встал, предварительно оглянувшись. Мой тюремщик находился где-то у
самых дверей зала и никак не мог оттуда до меня дотянуться.
- Корасайоглы заверил меня, что ты не шайтан, - начал свою речь
сидящий на троне тип в малиновых штанах, которого мне уже довелось
лицезреть двое суток назад.