"Александр Синегуб. Защита Зимнего Дворца " - читать интересную книгу автора

спокойствия раздался его голос. - "Прекрасно. Терять времени не будем, его у
нас нет, и поэтому от слов к делу. Объявляю заседание закрытым. Совет Школы
и юнкеров, впредь до распоряжения, объявляю распущенным. Приказываю
командирам рот немедленно отдать распоряжение о разводе рот по помещениям и
приготовлении к выступлению. Форма одежды - караульная. Сборное место - на
дворе. Сбор через 20 минут. Если обед готов, то накормить юнкеров, если нет,
то пища будет выдана из Зимнего дворца. Дежурный офицер - пожалуйте ко мне.
Господам офицерам через 5 минут собраться в помещении столовой Офицерского
Собрания", - уловил я последние распоряжения Начальника Школы. Что он
говорил далее - не мог услышать из-за раздавшихся команд и распоряжений,
отдаваемых командирами рот и перехватываемых фельдфебелями и должностными
юнкерами. "Вот это я понимаю, это я чувствую", - анализировал я свои
переживания при виде систематизировавшейся массы юнкеров в компактные,
организованные по слову военного искусства группы, носящие названия взводов.
"Первый взвод, направо; шагом - марш!" - неслась команда, и мерный ритм
возбужденного шага грузно повис над залом.
Через 2 минуты в зале никого не осталось, и я выходил из нее с группой
офицеров, окруживших Начальника Школы и выслушивавших различные приказания,
однако не мешавшие острить и веселым смехом поддерживать легкость и ясность
в настроении. Я внутренне торжествовал.
"Это прекрасно, - говорил я себе, - бодрость залог благополучия; ну,
сегодня уж постараюсь, пускай на фронте, в полку потом узнают, что я не
подкачал мундира 25 саперного баталиона.
О, как хорошо бы или быть растерзанным штыками восставших после упорной
борьбы, или стать ногою на горло вождей их и подсмеиваться им в физиономию
над лицезрением ими того, как эти несчастные, обманутые ими люди будут
восторженно приветствовать нас, своих избавителей, полные готовности, по
первому нашему жесту, смести на нашем пути все, что только мы укажем.
Дорогие Корнилов и Крымов, что не удалось вам, то, Бог милостив, может быть,
удастся нам!"
В столовой уже все оказалось готовым к обеду, и горячие закуски
дымились посреди стола; офицеры шумно располагались за столом, продолжая
остря комментировать всевозможные сведения, уже проникшие в Школу.
Не успели мы пообедать, как в столовую вошел дежурный портупей-юнкер и
доложил, что юнкера уже оделись и ожидают приказаний.
"Ну что ж. Тогда идем без обеда", - сказал Начальник Школы. "Господа
офицеры, пожалуйте к ротам. Вы, - обратился он к находящемуся тут же, по его
приказанию, поручику Б-ову, - вы будете в моем особом распоряжении, и если
вы последующим поведением не загладите сегодняшней ошибки, то вам придется
пенять уже на самого себя. Поручик Скородинский и вы, - относясь ко мне,
продолжал Начальник Школы, - будьте также при мне. В Школе остаются: - вы,
господин полковник, и вы, поручик Шумаков. Надеюсь, что у вас будет все
благополучно и нестроевая команда из-под вашего наблюдения не выйдет... Вы,
доктор, - обратился к вернувшемуся из кабинета доктору, - пойдете с нами. Не
правда ли?" "А теперь, господа, по ротам! Выводите юнкеров; стройте и
пойдем..."
Офицеры быстро и шумно, но без каких-либо разговоров, покидали
столовую, стремясь к своим местам, к выполнению полученных приказаний. Даже
вечно не умолкавший о всякого рода спекуляциях Николаев, с какой-то особой
серьезностью, поправляя на ходу снаряжение, ни одним словом не обмолвился,